Мил Миллингтон - Моя подруга всегда против

– О чем – об этом? Не понимаю, куда ты клонишь.

Я позволил себе лишь горестно хмыкнуть.

– Что ты хмыкаешь?

– Я же сказал, что не хочу говорить об этом. Давай не будем, а?

Мы проехали еще двести метров.

– Что ж, – произнес я. – Хорошо хоть дети не видели, как ты вертелась вокруг Саймона. И на том спасибо.

– Ты о чем?

– Да чего уж там, ты отплясывала с ним весь вечер, извивалась, как на секс-шоу в Амстердаме.

– Саймон – гей, ты совсем сбрендил.

– Я не собираюсь обсуждать его наклонности.

– Но ведь он – гей.

– Ладно, давай замнем для ясности.

– Уму непостижимо!

– Вот и хорошо, пусть так и остается.

Проехали еще двести метров.

– Мне было за тебя очень неловко, – сказал я.

– Он – гей! Гей! До тебя не доходит?

– Ой, простите, я такой недотепа. Когда подруга вешается на шею голубому…

– Мы просто танцевали…

– …в этом нет ничего унизительного, правда?

– Ах вот оно что.

– Что ты имеешь в виду?

– Все дело в твоем уязвленном самолюбии. Кризис среднего возраста, маленький член – одно к одному. Теперь вот на ревность пробило.

– Фигня. Вовсе не в этом дело.

– Какой ты милый!

– Я… Отвали!.. Не… тро… гай… меня. При чем тут, блин, самолюбие. Проблема в том, что ты на глазах у всех весь вечер увивалась за чужим парнем.

– Я не увивалась, просто танцевала, вдобавок он – в миллионный раз повторяю – гей. У тебя что, зуб на Саймона?

– Да чего ты прицепилась к этому Саймону? Он как раз классный парень. Может, тебя и с другими моими знакомыми мужиками познакомить? Глядишь, еще кто-нибудь на твои фокусы клюнет.

– Они тоже геи?

– Завела волынку – гей да гей. Что с того, что он гей? Какая разница?

– Похоже, проще детям объяснить про тычинки и пестики.

– Разницы никакой нет, потому что мы обсуждаем не его, а тебя. Как ты считаешь, Саймон привлекателен?

– Да. Физически привлекателен. Разве нет?

– С ним весело? Приятно?

– Сам знаешь, что да.

– Ага!

– Что «ага»? Что «ага»?!

– Говорить тут больше не о чем.

– Если не хочешь получить по башке атласом автомобильных дорог Великобритании, лучше выскажись.

– Ты к нему неравнодушна.

– Вовсе нет.

– Только что сама призналась.

– Когда? Не признавалась я. Когда?

– Только что. Ты сказала, что он привлекателен и с ним весело.

– Но это еще не значит, что я к нему неравнодушна.

– Ну-ну.

– Не значит.

– Ладно.

– Не значит!

– Как скажешь. Я не собираюсь спорить.

– Прекрати, – Урсула погрозила пальцем, – прекрати немедленно. Ты прекрасно знаешь: когда ты вот так делаешь, я выхожу из себя.

– Как – так? Я ничего не делаю.

– Если я кого-то считаю физически привлекательным и компанейским, это еще не значит, что я к нему неравнодушна.

– Ну да, твои слова вовсе не передают смысл выражения «быть неравнодушным».

– Нет, не передают.

– Как же.

– Не передают!

– Ладно.

– Я тебя предупредила. Если будешь продолжать в том же духе, я за себя не отвечаю и могу сделать что-нибудь ужасное. Быть неравнодушным не то же самое, что считать кого-то физически привлекательным и милым. Хорошо, возьмем Сильке. Она очень мила и красива, правильно? Но это же не значит, что ты к ней неравнодушен, верно?

– Речь сейчас не обо мне. Мы…

– О боже, выходит, ты неравнодушен к Сильке?

– Послушай…

– К кому еще ты неравнодушен?

– Давай не отклоняться от темы.

– Ты и к женскому персоналу на работе неравнодушен?

– Какого черта! Половина из них – библиотекарши.

– Значит, ты ко всем равнодушен?

– Конечно, почти ко всем. А теперь давай вернемся…

– Почти?!

– Мы…

– Ты к Полин неравнодушен?

– Разумеется, нет.

– А к Джеральдин?

– Нет.

– А к Шивон?

– Нет.

– К Эмме?

– Перестань, это глупо…

– Неравнодушен к Эмме? Господи, дожили.

– А что я могу сделать? Я виноват, что они симпатичные? Главное, я не подруливаю к ним, засосав полдюжины бокалов австралийского вина, и не норовлю потереться о них при первой же возможности. Вот что главное. Действия, а не досужие помыслы, когда воображаешь их голыми или все такое.

– Ты воображаешь их голыми?!

– Нет, никогда. Просто привел пример. За которым ничего не стоит. К слову пришлось. Смысл же в том…

– Ну ты даешь! С прибытием нас в страну Нутыдаешию.

– Смысл в том, что сегодня вечером ты вела себя безобразно. Вот и все, что я хотел сказать, и давай на этом закончим разговор.

– А твоя мать знает, что ты грезишь голыми жен… Эй, куда это мы заехали?