Виктор Ильин - Инсайдер. Биржевой триллер

Якимов уволился с прежней работы в хорошей финансовой компании, у которой, к сожалению, не было филиалов на юге страны. Вызов из Краснодара должен был прийти со дня на день, но все никак не приходил. В конце концов на очередной звонок Якимова ему ответили, что с местом надо подождать еще примерно месяц. Якимов, участвовавший на тот момент в отборочном виртуальном конкурсе скорее просто для того, чтобы заполнить паузу переходного периода, и попавший в первую десятку победителей, решил не отказываться от представившегося шанса провести оставшееся до отъезда время с пользой для себя и для семьи.

Пункт контракта, предусматривающий штраф за добровольный уход, он либо не заметил, сочтя документ стандартной формальностью, либо не придал ему должного значения. И вот теперь этот самый пункт стал на его пути непреодолимой преградой. «ФокусИнвест» в лице сначала шефа-Кермита, а затем и более высокого начальства, с которым Якимов имел встречу нынче утром, требовали, чтобы либо сам Сергей, либо компания, которая принимает его на работу, выплатила предусмотренную контрактом неустойку в размере десяти тысяч долларов. «Похоже, все те льготы и "бесплатности", которыми мы обеспечиваем вашу группу, вас только расхолаживают. Наш проект имеет вполне определенную цель и смету расходов, которые вы не принимаете всерьез. Никто не обещал вам здесь клуб бесплатных развлечений, который можно бросить, придумав "левую отмазку", в любой момент, когда подвернется более теплое местечко». На посланного от лица остальных трейдеров делегата Гожина Шеф просто махнул рукой, намекнув, что просмотрел сделанные в свое отсутствие записи с видеокамер и еще разберется, что за очередную шутку они сыграли с Абрамовым.

Начальство не только не внимало ни мольбам, ни доводам, но и обещало пристально следить за всеми последующими сделками Якимова, дабы исключить возможность сознательной просадки счета. Об этом обстоятельстве и шла сейчас речь в курилке.

– Вам известен надежный способ за день просадить десять процентов, не применяя при этом топорную тактику покупки по «аскам» с немедленным слитием бумаг по «бидам»? – отреагировал на предложение Шилова Старик, тоже принявший живейшее участие в обсуждении проблемы. – В любом другом случае нет гарантии, что сделка вместо убытка не обернется прибылью. Можно, конечно, что-нибудь придумать, но на это потребуется время, которого, насколько я понимаю проблему, уже не осталось.

– Пусть покупает какой-нибудь неликвид, а потом мы хором эти бумаги начнем продавать и легко посадим его на десять процентов, – не отступал Шилов.

– Да ладно тебе, Шило, что они, по-твоему, дураки совсем? Они тогда и вас всех на штраф посадят и трейдерской карьеры лишат навечно. Ты предлагаешь манипулирование рынком в чистом виде. – Даже внешне было заметно, как Якимов постарел за несколько прошедших дней. – Спасибо, конечно, за помощь, но не надо, ребята. Сегодня мы просто сядем и уедем, у меня уже и билеты на руках, прямо сейчас пойду помогу жене вещи собрать. А там будь что будет. Пусть ищут, хотя это нетрудно, сам, дурак, все рассказал. Ну, пусть в суд на меня подают…

– Ага, а если братков за долгом подошлют, – вылез Шипилов, за что тут же получил незаметный, но чувствительный удар по почкам от Гожина.

– Ну, может, расплачусь со временем, по частям. Прорвемся! В общем, извините, что без отходной, так уж получилось. Звоните, если что.

Через полчаса Якимов, тепло попрощавшись с каждым трейдером, навсегда покинул Зеленый зал. Теперь их осталось девять.

Остаток дня прошел в гнетущей атмосфере. В зале царило похоронное молчание, изредка прерываемое в курилке воззваниями Шипилова, вбившего себе в голову идею о всеобщей забастовке. Впрочем, поддерживая дух высказываний, направленных против бессердечности конторского начальства, похоже, никто не разделял предлагаемых Шипиловым методов, отвечая молчанием на его призыв «строить баррикады». Петя сформулировал даже тезисы контрвыступления, но не счел для себя возможным высказать их вслух, поскольку занимал на данный момент первое место на Доске почета и его выступление против открытой борьбы с руководством могло быть истолковано как боязнь потерять свои предпочтительные шансы на получение денежной должности. Зато озвучить и без того всем, кроме Шипилова, понятные доводы взялся Старик.

– Чего мы таким образом добьемся, причем в лучшем случае? Нас всех уволят – возможно, хотя и маловероятно, даже без требований о выплате штрафа. После чего они легко наберут десять новых кандидатов и навсегда забудут и о том, против чего мы протестовали, и вообще о нашем существовании.