Клаус Хоффманн - Южная трибуна

Не успев договорить, он заметил, что Клаудии уже сейчас стало нехорошо. Она смерила его гневным взглядом.

– А О чем-нибудь другом, кроме кровавых драк, ты можешь думать?

– Ну почему же нет.

От волнения Клаудиа наклонилась вперед. Калле на миг заглянул в вырез ее блузки.

– Ты что, вообще не носишь лифчика?

– Мне кажется, так удобнее.

– Мне тоже, – Калле быстро обнял ее и поцеловал. Клаудиа смутилась. Чуть было не сказала, как он ей нравится, но слова застряли в горле. Нехорошо дружить с тем, кто только и умеет, что драться.

– Мне пора, – произнесла она и встала.

– Я провожу тебя до трамвая.

Взявшись за руки, они направились к остановке.

– Позвони, – сказала Клаудиа, поднимаясь в вагон. Калле посмотрел на часы, вспомнил про практику. В два он должен быть на бензоколонке. Но сейчас всего одиннадцать, и можно отправиться в «Кавасаки».

«Кавасаки» – бар, в котором с самого утра собирается молодежь. Тут всегда есть с кем поболтать. И время тянется совсем не так, как в школе.

– Эй вы, тише, это важно.

– Дортмунд, ура!

– Слушай, Драго, пей в свое удовольствие дома. Если все будут вести себя, как ты, мы до утра не кончим.

Собрание клуба болельщиков, сборище «черных чертей». Явились почти все главари. Грайфер, Вуди, Мании и, разумеется. Счастливчик, он здесь самый важный.

– Прошу внимания! – председательствующий Счастливчик в сотый раз пытается утихомирить аудиторию. Шум медленно стихает.

– Прямо как в школе, – буркнул Вуди.

– Итак, внимание! Что касается Дюссельдорфа. Прошу в поезде не скандалить.

– А кто попробует буянить, будет иметь дело со мной, – прогундосил Манни. Все рассмеялись.

– И со мною, – тихо, но твердо добавил Счастливчик. – На железной дороге хватает полиции, и они могут подготовиться к встрече.

– Прекрасно, пусть будет свалка, – вновь загорелся Манни. Но оказался в одиночестве.

– Все ясно, даем бой на стадионе, не раньше, – поддержал Счастливчика Грайфер.

– Полагаю, что поедут все, – заметил Счастливчик.

– Ратте не будет, у него всю неделю вечерняя смена, – сообщил Драго.

– Хорошо. Остальные? – Счастливчик обвел взглядом присутствующих.

Калле молчал, попытался сделаться незаметнее. Узкое помещение пивной переполнено. Кругом облака дыма. В дальнем углу темно. Там не хватает лампы. Это в прошлом году Картошка по пьянке свернул лампу знаменем. Карл, хозяин, обычно спускает такие вещи, ведь, когда эти парни назначают свое сборище, с выручкой полный порядок. А после матча они еще обмывают победу… Да и знамена могут висеть в пивной сколько угодно. Играть пенсионерам в скат они не мешают.

– Ратте отсутствует уже второй раз. В следующий раз он вылетит.

Таково правило: кто три раза подряд пропускает матч на чужом поле, вылетает.

– Карл, всем еще по кружке. – Счастливчик раскошелился, такое он себе позволяет часто.

– Вы понимаете, чем больше нас будет в Дюссельдорфе, тем лучше все пройдет. Я принес новые значки. Марка штука. «Дортмунд, проснись», вот что здесь написано.

Кое-кто заплатил по марке и принялся рассматривать приобретение. О смысле лозунга никто не задумался.

– И еще, ребята. Нужно собраться пораньше, чтобы прикрыть тыл нашей «мелочи», они рассчитывают на нас. Так что на вокзале не мешкать.

Драго ушел в свои мысли. Еще полтора года назад, до того, как появились Счастливчик и Грайфер, все происходило по-другому. Как-то само собой, хотя и в неразберихе. «Не было организации, но было как-то лучше», – сказал однажды Драго. В те времена он был председателем клуба.

– А после матча гульнем в старом городе, – объявляет Грайфер.

– Тогда уж повеселимся. Будем пить, пока не свалимся, – Картошка рисует себе вечер в самых розовых тонах.

Калле заказал еще пива, пытаясь заглушить подступившее неприятное чувство.

Он вернулся домой как раз к началу нового американского сериала. Родители сидят, уставившись на экран.

– Привет.

Мать, должно быть, не в духе, отложила вязанье в сторону.

– Откуда это так поздно? Калле подсел к ней на диван.

– Был в городе, там и пообедал.

– Каждый раз что-то новое.

– Заткнетесь вы когда-нибудь? Я не разбираю слов, – это подал голос отец.

– А что сегодня за серия? – спросил Калле.

– «Идем на большое дело». Они задумали какую-то крупную махинацию.

Минуту все молча следят за действием. Памела спорит со Сью Эллен.

Мать бросила на Калле неодобрительный взгляд.

– От тебя так и несет пивом. Постепенно превратишься в алкоголика.