Дуглас Коупленд - Рабы «Майкрософта»

Баг: пересмотреть свой имидж и завязать отношения.

680X0

горящий Лос-Анджелес, построенный из «Лего» 880 Автострада Нимица

Контроль и ощущение мастерства

Луна

крекеры «Premium Saltine»

Я — Робот

Разработчики ракеты «Аполлон» и инженеры НАСА из Хьюстона и Саннивейла росли в 1930-е и 1940-е годы, мечтая о Баке Роджерсе и внеземных поворотах «Поразительных Историй». Когда это аэрокосмическое поколение стало достаточно взрослым, они решили воплотить свои мечты в металле.

Нынешним утром я проснулся больным — наконец-то грипп свалил и меня. Я подумал было, что это похмелье, но нет. Несмотря на то что чувствую я себя, как смерть на палочке, очень хочу записать то, что сегодня произошло.

Вначале, где-то в обед, в раздвижную дверь вломился Майкл в сияюще счастливом настроении и пригласил всех нас взглянуть на наш (барабанная дробь и торжественный тон голоса)… новый офис! Итен продал свой «феррари», чтобы оплатить аренду.

— Прощайте, 1980-е! — сказал он. Теперь он ездит на «хонде-сивик» 1987 года. — Я чувствую себя школьником.

С несвойственной ему дерзостью Майкл завопил:

— Конвой! Все… в наш новый офис. И вы тоже, миссис Андервуд… отныне вы освобождаетесь от «Обиталища».

Мы напихались в две машины и поехали мимо поросших виноградником окраин и аккуратно скошенных газонов технопарков Пало-Альто, не занятых игроками во фрисби, по Гамильтон-стрит, на квартал южнее Юниверсити-стрит, в центр города. Именно там мы и узнали, чем же занимался мой отец все это время.

Открывая дубовую дверь на втором этаже, Майкл сказал мне таким тоном, который был предназначен для всеуслышания:

— Я решил, что таланты твоего отца как модельного железнодорожника могут найти в нашем мире адекватное применение здесь…

Свежая краска пахла огурцами и сметаной, из-за чего меня маленько затошнило, но это прошло, как только я увидел то, что открылось нашему взору… самая рельефная обстановка, какую я когда-либо видел: целый мир из «Лего» — сотни серых ковриков 50 на 50 на полу и степах, каждый прикреплен крошечными медными шурупчиками. На этих плитках понастроены небоскребы, и животные, и лабиринты, и железные дороги из «Лего», торчащие из стены, огибающие углы, проникающие в отверстия. Цвета были просто шокирующими — настоящее «Лего». Рядом с взводом роботов лежал скелет; кубические цветы росли по соседству с товарными вагонами, груженными пятицентовыми монетами и стоявшими вдоль голубых изгибов железной дороги. Были там и администрация Пало-Альто — Уилширский модернистский корпус 1970-х годов, и 747-й, и дымящая труба… и… все на свете! Пилоны и башни всех цветов, собаки и сельские домики…

— По-моему, твой папа должен поклониться, Дэн, ты так не думаешь?

Отец, возившийся с замком в самом конце комнаты, выглядел взволнованным и в то же время гордым, прилаживая кучку двухштифтовых желтых кирпичиков. Вселенная, которую он построил, была соединением всех игрушечных фабрик в одно. Мы все оцепенели, все без исключения. Сьюзан пришла в ярость. Она сказала:

— И вы потратили деньги с моих акций на… «Лего»?

Она побагровела.

Итен взглянул на меня:

— Пристрастие Майкла.

Я тоже был потрясен. В волшебстве этого момента я поднял взгляд на верхний угол и заметил, что мама смотрит туда же — на маленький белый дом в отдаленном уголке, выдающийся из стены, окруженный маленьким белым заборчиком-частоколом. Живущему в нем, без сомнения, открывался прекрасный вид на все, лежащее перед его окнами. И я выдохнул:

— О пап, ничего реальнее я в жизни не видел!

Затем я задумался: как узнать, что за красота скрывается у людей внутри и какими странными способами иногда действует судьба, чтобы выманить эту красоту наружу.

О том, что последовало дальше, я пишу только потому, что это случилось, а я болен и не хочу все забыть — вдруг у меня случайно сотрется память. Нужно создать резервную копию.

А произошло следующее: пока все охали и ахали над «Лего»-скульптурами (и забивали свои новые рабочие места), цвета у меня перед глазами поплыли, слова окружающих перестали связываться в голове, мне необходимо было выйти на улицу, и я, шатаясь, выкатился в дверь.

Был жаркий солнечный день — о Калифорния! Я побрел наугад и в итоге оказался на ослепительной веранде городской администрации Пало-Альто, построенной из загорелого цемента, обожженной белым светом; вокруг меня во всех направлениях сновали гражданские служащие, очевидно, спешившие на обед. Я слышал, как мимо проезжали машины.