Дуглас Коупленд - Рабы «Майкрософта»

— 1978.

Сьюзан сказала:

— Не лучший год для музыки.

Баг объяснил:

— В тот год я влюбился. В тот год разбилось мое сердце. Пьяные или нет, все уши, видимо или тайно, обратились к Багу.

— Я не должен был влюбиться. Я даже не знал, что это была любовь. Я даже не знал, что любовь — предмет выбора. Я знал только то, что не могу отвести от него глаз. Я даже не смотрел по сторонам, но этот парень как-то магнетически привлек мое внимание, и я был очарован.

Добровольное признание — вау!

— Этот парень… он работал в компании «СиФерст» на Шерман-авеню в Кер д'Алин. Я не называю его имя, какое это теперь имеет значение, Нет. Я скажу его имя. Его звали Аллан. Вот я и сказал, как его зовут. Я никогда этого раньше не делал. — Пауза. — Аллан.

Баг полностью снял крышу и стал выдергивать кирпичик за кирпичиком из интерьера.

— Однажды я вошел примерно в обед — перед самым обеденным перерывом, — и я спросил, не хочет ли он сбегать куда-нибудь перекусить. Он ответил «да». Мы пошли в «Сиззлер», обед был отстойным. Анонимная еда, но мне это было совершено не важно. Аллан признавал тот факт, что я существую, и я чуть не сошел по нему с ума. Черт, да я полностью сошел по нему с ума.

Баг обратился к Сьюзан, нет ли у нее лишних шести-кнопочных белых перекладин, и она дала ему несколько.

— Я спросил Аллана, что он делает по вечерам в пятницу. Он ответил, что ходит в такой-то бар, у которого даже названия, по-моему, не было. Просто подвальчик. Остановка для грузовиков с жирными сандвичами и сливным пивом. Я ходил туда три уик-энда подряд, на третью неделю он появился, и я изо всех сил старался вести себя непринужденно. Мы поболтали и очень быстро углубились: я о той пугающей глубине, которую ощущаешь, когда кто-то заходит в твой мир. И он предложил мне прокатиться е ним. Спросите меня, поехал ли я.

— Ну, и ты поехал? — спросил Майкл.

— О да. Мы около часа ездили в его пикапе, разговаривали, пили «Бад Лайт», и я все ждал, что это нас куда-то приведет. Но моя проблема была в том, что я не знал, что это было и куда оно должно было зайти… и где это «куда-то». Он глотал из бутылки и вытирал губы рукой, а руку — об обшивку сидений; ничего не происходило. Наконец мы вернулись в бар. Уже там, у стойки, он сказал, что ему пора идти, возвращаться к своей… девушке. Но перед уходом он пожал мне руку и хлопнул по ней — я думал, что умру от восторга.

Баг вздохнул.

— Что случилось дальше? — спросила Сьюзан.

— Я? Я бегал за ним. О черт, каким же я был неудачником. Я делал все эти бесполезные вклады и съемы в банке: $20, $50, $10. В конце концов ко мне подошел менеджер и многозначительно показал на банкомат. Аллану всегда удавалось избежать меня, так что больше я с ним не разговаривал. Примерно в это же время я получил предложение работать в «Майкрософте», и я его принял — побег из заточения! Так что история с Алланом никакого завершения не получила. Наверное, теперь он женат и у него 45 детей. С тех пор я избегал людей. Хотя был еще один финальный инцидент. За неделю до отъезда и «Майкрософт» я зашел в этот подвальчик, и Аллан был там. Я почувствовал, как мое сердце стало переполняться чувствами: вдруг мне дан второй шанс наконец-таки узнать, чего же я на самом деле хотел; и вот я купил два пива и уже нес их к нему, когда увидел, как он выходит на парковку с другим парнем, едет с ним покататься — у меня было такое ощущение, что мое сердце стало тарелкой с золотыми рыбками, которая разбилась о пол собора. Наверное, это его способ динамить — короткие поездки с одинокими мальчиками, которые ведут в никуда. Какая дешевка!

Полная тишина повисла в нашем офисе, не считая урчания нескольких машин. Баг взял свой «Лего»-дом, поднял его и понюхал.

— Конечно, я знаю, что я зануда, и знаю, что это предрасполагает меня к интроверсии. А «Майкрософт» щедро позволял мне подпитывать мою интроверсию. Но как вы все сами замечаете, здесь, в Долине, невозможно вот так изолироваться. Больше нет оправдания интровертироваться. Нельзя использовать технокультуру как извинение, чтобы не разбираться с личными проблемами поразительно долгий период времени. Прямо как в космосе, где твое тело взорвется в вакууме, если ты не в надежном убежище.

Итен спросил:

— Ты хочешь сказать, что не… делал ничего с середины 1980-х?

Сьюзан переспросила:

— Что ты имеешь в виду под словом «не делал», Итен?

— Господи, ну ты же понимаешь, не делал «оппа».