Эдуард Лимонов - Дневник неудачника, или Секретная тетрадь

Еще я подымался между кустов и деревьев на холм, садился на сваленные у забора давно когда-то бревна и ждал сумерек. Или я пил чай, или ложился на спину в траву и молчал.

Качалка, если я на ней качался, пела одно и то же: «Ю ар гуд — Эди… Ю ар гуд — Эди… Ю ар гуд — Эди…»

Листья говорили мне о бессмысленности всяческих построек, а чай — чай был для воспоминаний. Еще для воспоминаний хороши сигареты, но сигареты кончились два дня назад.

Так я посещал старую усадьбу, заглядывал в пустые комнаты, смотрел в шкафы, сидел рассеянно на размалеванной, как икона, деревянной кровати. У меня было впечатление, что жизнь моя кончилась, что я отставной не у дел старик, что это моя собственная усадьба. Но грусть моя была лишена личной боли. Еще неделя, кончится работа для меня, и я покину поселение, это только остановка в задыхающемся беге моем.

Мне было хорошо вчера в старой усадьбе, где с одной стороны было только открытое небо.

Таскаю песок для раствора или разравниваю по просьбе хозяйки поверхность усадьбы. И столько червей! Извиваются под лопатой.

Симпатичные простые черви.

Я люблю червей. Они мои самые любимые животные.

Если они попадают в цемент, я их аккуратно вынимаю.

Сейчас вот только холодно им, бедным, в конце-то октября.

На почве по утрам уже заморозки.

Работая здесь, в холоде и грязи, без горячей воды и никаких развлечений, пришел к выводу, что в содержании людей в концентрационных лагерях нет ничего такого страшного. Работа, да, холодная, а что лишены они мелких частных инициатив (любовь, рестораны и прочее), так это даже хорошо. Большинство людей все равно не знают, что им делать со своей жизнью, куда ее девать. А пойдет или не пойдет Джек в ресторан сегодня — земля от этого не расколется. Все равно жизнь людей бесполезна — большинство поедает то, что производит, так почему бы их не собрать в группы, поселить вместе и почему бы не занять их работой и тем избавить от всех забот. А то поддерживай детей, жену, плати налоги…

Сейчас пришло время мне изменить имя на «Comrade Z.» и начать новую жизнь. Средневековые китайцы с каждым новым этапом жизни брали ведь новое имя. Скрыться следует от прежних знакомых, в подполье уйти, войну всем объявить. Лучше уж воевать, чем землю копать. А? Воевать много легче, только что риск, что убьют.

«Мистер Зэт». Миллионерова экономка, которая осталась моим ближайшим другом, сказала, что американцы будут произносить мое новое имя как «Зи».

Хороша ты, пуля. Отомстительна ты, пуля. Пуля, ты горяча.

Хорошо с близкого расстояния выстрелить в выпуклый дряблый живот Президента Соединенных Штатов Америки, защищенный только фермерской клетчатой рубашкой, угодив как раз посередине двух широких спин, в духоте выставки достижений фермеров Айовы, где-то в районе гигантских початков кукурузы и быков, поливающих землю желтой струей, проделывающих в почве дыры. Побежать в направлении новеньких тракторов, вбежать в экспериментальный коттедж и захлопнуть дверь…

И пока они лезут в двери и окна — выпрямиться на несгораемой крыше и пустить себе жаркую пулю в висок.

Прощайте!