Дмитрий Быков - ЖД

– Я! – Козяев встал и щелкнул каблуками.

Колесов с трудом подавил желание сказать ему что-нибудь вроде «Головка от патефона»: он любил пощеголять истинным окопным юмором.

– Плац-балет, – продолжал он зачитывать по списку. – Выполнение упражнений на раз-два-три, ружейные приемы, торжественное прохождение мимо трибуны, приветственная речь генерал-лейтенанта Колесова. Я. Ну, это я скажу. Показательный расстрел отобранных Смершем симулянтов – начальник Центрального отделения Смерша генерал-майор Тютюнин…

– Я, – холодно сказал очкастый прямой Тютюнин, не привставая. Смерш никогда не рубился перед начальством, все ходили под Смершем.

– Лично будете расстреливать? – В голосе Колесова впервые появилась заинтересованность.

– По обстоятельствам, – еще холоднее ответил Тютюнин, не обязанный делиться с «зелеными», как в Смерше презрительно называли боевиков, спецтайнами спецмероприятия спецслужбы.

– Ладно, – буркнул Колесов. – Не затягивайте с формальностями, в двенадцать ноль-ноль время «Ч». Подготовка поля?

Согласно новому варяжскому уставу гарнизонной, караульной и всенощной службы поле боя, как каток перед соревнованиями фигуристов, должно было готовиться загодя. На самом деле никаких работ не проводилось, только выгоняли роту-другую поутаптывать грунт и помахать метелками, но на расчистку поля перед каждым сражением выделялся серьезный бюджет, традиционно падавший в карман руководителя так называемых полевых работ.

– Поле готовится, – несколько суетливо доложил хозяйственник, генерал-майор Каблучный. – В процессе подготовки поля обнаружен холм, идет равнение холма.

– Вы что это, генерал-майор Каблучный? – брезгливо спросил генерал-полковник Колесов. – Вы в Дегунине ровного поля найти не можете? Вы, может быть, по Интернету рельеф выбираете? – В устах Колесова трудно было придумать ругательство страшнее «Интернета». – Вы за детей нас, может быть, держите, генерал-майор? Вэ че че пе, солдатская мать в душу… У меня послезавтра генеральное сражение с превосходящими силами ЖДов, а вы, солдатская мать, равняете мне тут холмы среди дегунинской равнины. Я вас в расход, генерал-майор Каблучный, я вами подотрусь, я топчу, я презираю вас и в ногах попираю! Я делаю с вами вот так, вот так! – Колесов встал, отшвырнул кресло и тяжело потоптался. Каблучный молчал, уставившись в пол. Он знал ритуал. – Вы будете жрать говно, генерал-майор Каблучный, и я лично прослежу, чтобы оно было жидкое! – Генералы услужливо улыбнулись. – Вы агент противника, генерал Каблучный, нет, полковник Каблучный, нет, прапорщик Каблучный.

С каждым понижением его в должности Каблучный опускался на подгибающихся коленях все ниже, а в момент производства его в прапорщики встал на четвереньки и гнусно завыл.

– Достаточно, – сказал Колесов, отдуваясь. – Если завтра не разровняете холма, я сделаю вам больно, я растерзаю вам жопу на британский флаг и глаз на нее натяну.

Генерал-полковник Колесов вернул кресло на место и сел. Успокаивался он мгновенно. И он, и генерал-майор Каблучный отлично знали, что в Дегунине нет никакого холма, но для более молодых генералов и прикрепленного к Генштабу специального корреспондента газеты «Красная звезда» подполковника Тутыхина нужно было имитировать бурные разносы. Так создавались легенды о том, как, гонимый гневом штабного тучегонителя, генерал лично брал в руки лопату и вместе с подчиненными сравнивал холм с землей: без надрыва и пупочной грыжи деятельность Генштаба была немыслима. Тутыхин так себе и записал: репортаж, холм.

– Размещение представителей прессы, – продолжал начштаба. – Корреспондентский пул утверждается генерал-майором Зубиковым.

– Я! – радостно вскочил Зубиков.

– Список, – потребовал Колесов.

Зубиков положил перед ним поименную роспись штабного пула: двадцать человек, преимущественно первый и второй федеральный каналы, «Красная звезда» и трое проштрафившихся из прочей прессы, которых ссылали на фронт для исправления. Они призваны были вести репортаж непосредственно из окопов, тогда как группа мужественных репортеров программы «Специальный корреспондент» – в пуле их знали под кличкой «Три толстяка» – наблюдали за сражением непосредственно с генеральского НП. Они же получили аккредитацию на расстрел и почетное право крупным планом добить недобитых.

– Годится, – сдержанно одобрил Колесов. – Прочие расходные статьи: спектакль Московской артистической артели «А зори здесь тихие»… Это что такое, я спрашиваю?