Илья Бояшов - Путь Мури

Проклятый полисмен сдержал слово: суток не прошло, как Мури оказался в одном из самых благословенных мест для бродяг. Кошачий приют в Меенгерме был настоящим раем, раскинувшимся на территории небольшого парка. Бездомных кошек, котов и котят доставляли сюда чуть ли не со всей Баварии. Здешним обитателям в специальные чаны выливались целые молочные реки, местные пансионаты за честь почитали свозить сюда отходы своих знаменитых ресторанов.

Разумеется, коты здесь поголовно кастрировались, кошки стерилизовались. Каждому обитателю, стоило только ему поступить в приют, ставилось на ухо клеймо с индивидуальным номером. Хозяйкой этого концлагеря была Эмма Зайгфред, знаменитая на всю Европу импозантная ведущая телешоу «Люди и звери», зоолог, психолог, ветеринар и писатель в одном лице. В ее заведении вольеры покрывались тонкими нейлоновыми сетками, чтобы не поранилось ни одно животное, а летом цветочные клумбы с аргентинскими розами струили неземной аромат по всему городу. В приюте имелось собственное кладбище, где почивших укладывали ровными рядами, как на Арлингтоне, не забывая над каждой могилкой устанавливать памятный знак с личным номером, датой прибытия и смерти. Ухоженное с чисто немецким тщанием кладбище более всего привлекало любопытных посетителей, с которых за прогулку Эмма Зайгфред взимала небольшую плату. Остается добавить, что тем, кто жаждал приобрести здесь питомца, не так-то легко было это сделать. Знаменитая покровительница местной флоры и фауны установила поистине драконовские правила, требуя полных данных о материальном благополучии и психическом состоянии клиентов. В противном случае в просьбе категорически отказывалось.

Мури сдали с рук на руки. Опытные помощницы фрау Зайгфред ощупали его. Блох у кота не оказалось, что вызвало удивление приемщиц. Тем не менее Мури по самые уши был погружен в особый дезинфицирующий раствор. Затем ему, ошарашенному и измученному, дали обсохнуть и, наконец, определили узника в вольер 347 блок А, оставляя там до появления ветеринара. (В субботу и воскресенье специалист по кошачьим яичкам старый добрый Эрнст Петмюллер отдыхал, а у Эммы Зайгфред лишь он занимался подобными операциями.) В вольере, куда отнесли Мури, сонно валялось, прохаживалось и чесалось не менее десятка болезненно разжиревших скопцов. Мури, которому до понедельника еще дозволялось иметь свое естество и ухо, свободное от клейма, был чужд этому маленькому самодовольному стаду. Донельзя расстроенный, не обращая внимания на обитателей, он принялся бродить по вольеру, обнюхивая и осматривая каждый угол. По мере осмотра холодная ярость все более овладевала им. Страдающие одышкой жильцы наблюдали за рекогносцировкой. Только тогда, когда Мури окончательно убедился в безнадежности своего положения, черный перс со свисающей, словно у яка, шерстью и усами до пола приблизился к пленнику. От имени всей компании он совершенно неожиданно заявил:

– Эй, Полосатый, если ты хочешь отсюда выбраться, нет ничего проще. Вот за тем ящиком для пищи сетка совершенно не закреплена. Ее и новорожденный котенок может поднять – достаточно ткнуть мордой! А там по аллее – к выходу: два прыжка.

– Не иначе, ты хочешь посмеяться надо мной! – воскликнул Мури.

– Отнюдь! Мы нисколько не собираемся тебя обидеть! – промяукал за всех добродушный перс. – Убедись сам: вон там ящик, а за ним незакрепленная сетка. За всю мою память только один из нас воспользовался ею; он был просто бешеным, ненормальным, ему все время нужно было куда-нибудь бежать.

– И, зная об этой сетке, вы остаетесь? – удивился Мури.

– А кому из нас надобно спешить отсюда? – в свою очередь удивился перс. – Эй! – позвал он своих. – Может быть, тебе, Лохматый? Или старику Юмму, которого едва откачали, принеся сюда. Да-да, у него ведь кишки вываливались, пришлось зашивать живот! Или Одноглазому захотелось вновь постранствовать?.. Они отсюда ни за что не убегут, – подвел итог перс, вновь обратив к Мури плоскую, словно блин, морду. – Можешь мне поверить.

– Это оттого, что у вас у всех отрезаны яйца, – заметил боснийский кот.

Перс укоризненно покачал головой:

– Ты не слишком-то вежлив. Оно и понятно, бродяжничество не приводит к хорошим манерам. Но ты не прав, многие из нас неделями жили здесь, пока Эрнст Петмюллер не сделал свое дело. Более того, Одноглазый даже признателен ему за это, не так ли?

– Все проблемы отпали, – согласно заявил Одноглазый. – Посмотри, в драках меня всего измолотили – я жил сам по себе за городом. Счастье, что меня подобрали! Конечно, я пометался поначалу, обнюхал углы, а потом поразмыслил и подумал – нечего кочевряжиться, одного глаза у меня уже нет, жить-то всего ничего, сдохну на свалке, как последняя собака, – а здесь привалило такое!.. Чего уж тут размышлять! Да со мной все согласны – спроси, тебе то же самое ответят. Так что вот она, сетка, вот ящик для пищи, вот улица – выбирай сам, никто неволить не будет.