Андрей Ефремов - Искусство уводить чужих жен (сборник)

Тут набежало закатное облачко, и стало видно, что портьеры задернуты. Филипп вошел в парадную, поднялся к знакомой двери и позвонил.

Оказалось, что и в самом деле Соня сидит под замком.

– Филя, милый, – сказала она, – не расстраивайтесь, – я все равно не могу ходить.

Гордеев рванул дверь.

– Ничего страшного, – поспешно сказала Соня, – мужчины уронили на меня кое-что из мебели. Я очень боюсь, Филя. Только Гоше не говорите. Они друг друга поубивают. А вы знаете что? Вы купите мне мороженого. Только обязательно смородиновое и две порции. Я не то чтобы есть хочу, а мне грустно.

Когда Филипп с мороженым в руках вошел во двор, Соня загремела задвижками, распахнула окно и выбросила привязанную к бельевой веревке сумку с Микки Маусом. Она проворно подняла мороженое, улыбнулась печально и затворилась в своем высоком тереме.

Филипп направился к дому, раздумывая о грядущем, и вдруг ощутил странную уверенность в том, что застань его сейчас Макс за передачей мороженого, ему бы не поздоровилось. Мысль и сама по себе была странная (ведь по доброй воле приходил к нему Макс накануне), но еще удивительней было то, что Филипп уверовал в нее сразу, без колебаний. И что-то было в этой уверенности оскорбительно и для Макса, и для Филиппа…

Шагов через пятьдесят размышления потекли по другому руслу. Филипп представил себе утреннюю паузу и Соню в ней. Тут бы сразу разрешились все его сомнения по поводу этой странной междоусобицы. Видение Софьи в утренней пустоте оказалось столь захватывающим, что Филипп зазевался и столкнулся с плотной встречной гражданкой. Приятные мысли разлетелись.

Когда Гордеев вошел домой, он был строг и деловит. Он открыл шкаф, вытащил из-под стопки простыней деньги, добежал до ларька и купил подержанный мобильник. Оставалось переправить его Соне, но сбивала с толку предполагаемая враждебность Макса. Ножей и кастетов, которыми вооружился Родченко, Филипп не боялся. Слишком это было устрашающе, слишком напоказ. Не боялся он и рукоприкладства, потому что от друга в таком состоянии грех не вытерпеть.

Но обезумевший от ревности Макс мог расхряпать мобильник, а связь с бедной Соней нужна была непременно, а денег на другую трубу не было. Он позвонил Кукольникову, но влюбленного дома не оказалось. В такой маете прошло два или три часа.

В восемь часов, когда в репродукторе завозились последние известия, ожил телефон. Замученный размышлениями, Гордеев не сразу понял, в чем дело. Наконец девичий голос в отчаянии проговорил:

– Я Надя, Надя Мамай!

И все стало на свои места.

– Вы любите приключения, Наденька? – лживым голосом спросил Гордеев.

Они встретились на «Чкаловской» через час.

Гордееву хватило терпения выслушать рассуждения мадам Мамай относительно будущей работы, кивками и улыбками обозначить свое согласие с трактовкой избранной темы и только потом увлечь студентку в подвальную кофейню на Большом. С минуту они глядели на проходящие по тротуару ноги, а Филипп решался. Наконец он поймал нетерпеливый блеск в глазах студентки и понял, что его слова о приключениях не забыты.

– Вот что, – сказал Филипп решительно, – есть, понимаете ли, некоторая женщина. – Тут Гордеев осторожно взглянул на свою визави. Он страшно боялся, что Надя расхохочется, но серые глаза ее потемнели, заблестели и стали требовательны. – В общем, она никакая не некоторая. Она жена моего друга. Ее зовут Соня, Софья. И вот, понимаете, она попадает в сложное положение. А я, хоть в это верится с трудом, ее единственная опора и даже защита.

– Понимаю, – сказала Мамай.

– Очень хорошо! – обрадовался Гордеев, но тут же встревожился. – Постойте, вы, может быть, не то… Я им всем друг. А то, что они готовы, так сказать, замочить друг друга, так с этим я ничего поделать не могу. Может быть, даже права такого не имею. Но ведь Соню должен кто-нибудь выручить, как вы считаете?

– Прикольно! – сказала Наденька Мамай. – А вы, Филипп Юрьевич, уведите ее от этих козлов сохатых, ей же с вами по-любому лучше будет.

– Но женщина должна быть с тем, кто ее любит…

– Женщина должна быть с тем, кого любит она! – вот так припечатала Надя Мамай.

– Ну, собственно, она кого-то из них и любит.

– Кого? – студентка презрительно скривилась.

– Сейчас мы с вами это не решим. Но оно обязательно выяснится. А до тех пор я должен ее сберечь.

Тут Гордеев выложил из кармана мобильник и рассказал Надежде все, что он придумал.

– Не удивлюсь, если ее муж разбил квартирный телефон. Он темпераментный мужчина. С ним вообще шутки плохи. Да! А Соня должна держать меня в курсе событий. В случае чего я примчусь пулей!