Андрей Филатов - Sugar Mama

Тичер сдержанно улыбнулся, разводя руками.

– Потом целый день я подбирал его почерк, пробуя написать от руки название книги. Чтобы «The Old Man and The Sea» выглядело натурально, пришлось открыть учебник химии и вспомнить, как состарить чернила. Наконец, осталось только скрепить рукопись. И тут я чуть было не ошибся. В рукописи Хемингуэя сорок первая и сорок вторая страницы вложены отдельно. Думаю, он переписывал их уже после того, как рукопись была скреплена. Беседуя с русским, я понял, что он тоже может об этом знать. Русский на память называл суммы, за которые были проданы прижизненные издания Хемингуэя, названия издательств, которые их печатали, годы издания и многое другое. Я видел перед собой человека, который поставил себе цель найти в Гаване прижизненную книжку Хемингуэя. Что ж, его можно понять… В городе, где стойка каждого бара пропитана любимыми коктейлями папы Хема, его книги приобретают особую ценность. Но русский не знал, что в Гаване этих книг давно уже нет. И я тянул время, обещая достать ему «Старик и море»… Дальше, моя маленькая Мишель, ты отлично сделала свою часть работы. Теперь в спектакле наступает последнее действие. Жаль, что нас никто не пригласит на поклоны и не наградит аплодисментами. Но, может быть, это и к лучшему… Молодым актрисам вредно внимание публики. Оно им льстит и вызывает тщеславие. Я полагаю, талант актера заключается в том, чтобы уйти со сцены после первого поклона. Это поможет уберечь от зависти стоящих рядом партнеров, которым его успех – как сахарный тростник в заднице. А режиссеру, на мой взгляд, вообще не следует появляться на сцене. Ему не нужна вся эта шумиха, ажиотаж, выкрики «браво», цветы и признания красоток. Режиссер – это творец, вершащий судьбы зрителей игрой актеров. Он – бог, а богу положено скрывать свой облик.

– Тичер, ей-богу, сегодня твой самый лучший урок! – не удержалась от похвалы Мишель. – Если бы с самого начала я знала, сколько сил ты отдал этому делу…

– Вот видишь, – улыбнулся негр. – Стоит все-таки иметь дело с таким партнером, как я?! Не волнуйся, девочка, осталось совсем немного, и жизнь улыбнется тебе. Главное, не давай волю чувствам. Русский доставил тебе удовольствие, пусть завтра тебе доставят удовольствие его деньги. А вот и наши мальчики! – неожиданно воскликнул негр, махнув кому-то рукой в сторону набережной.

– Ты еще кого-то взял в дело? – спросила Мишель.

– У режиссера должна быть труппа, – заметил Тичер. – Видишь вон ту парочку?

– Мулат и белый?

– Точно. Белого парня зовут Тони – король улицы и твой брат, между прочим. Второго зовут Мигель – ходит у твоего братца в шестерках. Страшный бабник, держись от него подальше.

Мишель совсем не удивилась новоиспеченному родственнику.

– Начинается последнее действие? – поправила она заколку в волосах.

– Начинается, девочка, – подтвердил негр, – начинается.

Скоро к их столику действительно подошли двое мужчин и, заказав пиво, присоединились к разговору. В основном беседовали Тичер и Тони, Мигель все больше разглядывал Мишель и изредка кивал головой. Креолка внимательно слушала, не обращая на мулата внимания.

– Вот что, Тони, – сказал Тичер. – Если хочешь получить свою долю, ты должен достать десять тысяч долларов до завтрашнего утра.

– Это нереально, – покачал головой Тони. – Ты тянул до последнего момента, а теперь хочешь, чтобы я за один день нашел такие деньги? При всем уважении к тебе, Тичер, должен сказать, что ты спятил.

– Я не знал, сколько у русского денег. Мишель удалось выяснить это только вчера. Их могло оказаться меньше или больше, какая разница? Я предлагаю тебе десять процентов. Это две тысячи долларов за час работы. И ты говоришь мне, что я спятил? Если кто-то из нас двоих спятил, то точно не я. Кто еще предложит тебе такие деньги?

– Согласен, это отличные деньги за такую несложную работу. Но достать десять тысяч долларов до завтра я не смогу. Может быть, ты хочешь, чтобы я обратился в банк? Они скажут: «Мы так рады тебе, дорогой Антонио! Команданте Фидель просил передать десять тысяч долларов, чтобы ты обул русского loco. Вот, возьми деньги, Антонио! Может быть, тебе нужна машина, чтобы отвезти их домой?»

– Перестань! Сколько ты принес?

– Пять тысяч.

– Уменьшаю вашу долю до пяти процентов.

– Пошел ты к черту! – неожиданно вмешался Мигель. – Тони, чего ты тратишь время на этого старого идиота! Тичер пропах своими книгами, как школьная библиотека. Так ведь, Тичер?! С тебя можно писать инструкцию по жадности!