Владимир Козлов - Политика

В пятницу вечером собираемся в кафетерии. Все с рюкзаками. Ахмед – добродушный высокий узбек, всегда улыбается. Здороваюсь с ним и Бахытом за руку. Киваю Оле и Мелиссе. Мелисса – настоящая колхозница: толстая, низкорослая, ходит всегда в грязных спортивных штанах и ветровках. Она спортсменка, играет в лакросс, и ей за это дали стипендию в университет. Но она все равно тупая – Оля делает ей письменные работы.

Идем к стоянке машин. Дура Мелисса забыла, где поставила свою «Тойоту». Ищем ее минут десять.

На кампусе полно добитых машин, но ее – одна из худших: крылья проржавели насквозь, стекла грязные, краска облезла. Я шепчу Оле:

– На такой тачке мы до Буффало не доедем.

Оля махает рукой – типа, ерунда, все будет в порядке.

Ахмед садится спереди – здесь это место почему-то называют «Shotgun», ружье. Я, Оля и Бахыт втискиваемся сзади.

Радио в машине нет. Мелисса с гордостью рассказывает, что его вытащили в Буффало два года назад, а на новое денег нет. Ахмед просит ее повторить почти каждое слово – он знает английский хуже всех.

Едем по безликим маленьким городишкам. Возле припаркованных у домов тракторов Deer и грузовиков Ford носятся чумазые дети и собаки.

– Задрала меня уже эта Америка, – говорит Бахыт. – Хочу домой.

– Два месяца осталось, – говорю я. А потом – хочешь, не хочешь, а сядешь в самолет и полетишь в свою Алма-Ату.

– Не Алма-Ату, а Алматы, – поправляет он.

– А какая разница?

– Наша столица теперь называется Алматы.

– Хорошо, пусть Алматы. А ты, Ахмед, будешь покупать у Сэма видик?

Сэм – бывший питерский фарцовщик, он уже четвертый год в универе, сейчас – «senior», то есть, на последнем, четвертом, курсе, и потихоньку распродает свое барахло. Он хотел впереть Ахмеду видик, который в бывшем Союзе работать не будет, там другой стандарт.

– Не-а, не буду. Мне сказали, что можно найти дешевле.

– Ну, ищи-ищи.

Бахыт говорит:

– В пан-шопах надо смотреть, это типа комиссионок, только дешевле все. Там можно нормальный видик взять баксов за пятьдесят.

Машина глохнет.

– Fucking shit, – говорит Мелисса.

Она несколько раз пробует завестись – облом. Поворачивается к нам.

– Guys, кто-нибудь разбирается в машинах?

– Нет, – отвечаю я. – А ты что, не разбираешься? Ты же ездишь на машине?

– Ну и что? Если надо, всегда можно позвонить механику.

– Ну, тогда звони.

Она выходит из машины, мы – за ней. Маленький городок с однотипными двухэтажными домами. Через дорогу – бар. Мы заходим.

Внутри бар мало чем отличается от всех прочих, в которых был за полгода в Америке: стойка, стулья на четырех металлических ножках, стаканы, пивные краны, стена бутылок, зеркало в деревянной раме.

Пока Мелисса звонит по никелированному телефону в углу, я заказываю пиво себе и Оле, Бахыт – виски с колой, Ахмед – ничего: он экономит, хочет побольше всего накупить.

Несколько трактористов в почерневших от грязи голубых джинсах лениво смотрят на нас.

Мелисса возвращается.

– Я вызвала механика, он приедет через час. И я позвонила моей бабушке – она живет здесь недалеко, тоже в верхнем штате Нью-Йорк – тридцать миль отсюда, на ферме. Она приедет и заберет нас к себе, мы переночуем, а утром я заберу машину, и мы поедем на Niagara Falls. Хорошо звучит?

– Да, – говорит Оля.

Я заказываю по второму пиву. На улице темнеет. В бар заваливает еще народ – сплошные трактористы.

– Куда поедешь на весенних каникулах? – спрашивает Оля.

– Не знаю еще. Может, и никуда.

– А что на кампусе делать?

– Ничего. Сидеть, книжки читать.

– Ну, если только…

Мелисса торчит на улице – ждет механика. Ахмед поперся с ней, Бахыт тоже – за компанию, чтобы не сидеть с нами «третьим лишним».

– Никуда мы не попадем, ни на какую Ниагару, – говорю я.

– Посмотрим еще. Не будь таким пессимистом. Думай положительно, как они здесь говорят.

В дверь заходит Мелисса, идиотски улыбается и орет на весь бар:

– Guys, у меня хорошая новость, и у меня плохая новость. Плохая новость – механик забрал машину и не знает, когда будет готова, а хорошая новость – бабушка вот-вот приедет.

– Отлично, – говорю я. – Просто замечательно. На ферму к бабушке вместо Ниагарского водопада.

– Расслабься. – Оля хлопает меня по спине. – Неужели тебе не интересно побывать на настоящей американской ферме?

– Не знаю. Наверное, не очень.

Минут через сорок заходит бабушка Мелиссы – высокая мужеподобная старуха в широких джинсах и короткой ветровке. С ней – молодая девушка, лет восемнадцать. Знакомимся. Девушка – младшая дочка бабушки, соответственно – Мелиссина тетя. Ее зовут Энн. Бахыт тут же начинает к ней подкалываться.