Сергей.Всё, хватит! Надоело!
Мама.Ты что, сыночка? Почему ты кричишь? Что тебе надоело?
Сергей.Мне надоела эта слепота, которой вы, Анна, сами же искалечили собственную жизнь. У вас на глазах шоры, вы видите только то, что хотите видеть, и не замечаете того, что происходит на самом деле.
Мама.Чего это Анечка не замечает? Ты о чем?
Сергей.Мама, я о том говорю, что у Анны получается каждое лыко в строку. Муж поздно приходит? Значит, домой не тянет. Завтрак сам готовит? Значит, стряпня не по вкусу. Рубашки сам гладит? Это потому, что Анна якобы хорошо гладить не умеет. А на самом деле все это имеет совершенно другое объяснение, которое нашей дорогой Анне даже и в голову не приходит, потому что она не умеет искать другие объяснения, она умеет только смотреть в строго заданном направлении, как лошадь, на которую надели шоры, чтобы она бежала только вперед, по сторонам не глядела и на всякие глупости не отвлекалась.
Мама.Сыночка, да как же тебе не стыдно Анечку с лошадью сравнивать.
Анна.Ничего, пусть сравнивает, я не обижаюсь. Наверное, Сергей Петрович прав, я всегда смотрела только в одном направлении. Хотела стать великой балериной, всё этому подчинила, отдала этой цели всё, что могла, но ничего не вышло. Тогда я решила, что раз из меня не получилось второй Анны Павловой, я стану образцовой женой и матерью, идеальной хозяйкой дома, но и это у меня не получилось, потому что это оказалось никому не нужным. Я действительно всегда смотрела в одном направлении, но я думала, что так и надо, так и должно быть… Где я ошиблась, Сергей Петрович? Что я сделала не так?
Сергей.Анна, я попробую вам объяснить… Не знаю, может быть, я сам не до конца понял вас, но мне кажется, что всё-таки понял. Выслушайте меня и постарайтесь не сердиться. Постараетесь?
Анна.Попробую.
Сергей.Ваши родители еще до вашего рождения поставили вас в колею. Они придумали вашу жизнь, когда вас еще и на свете-то не было, и заставили вас поверить в то, что их замысел правилен, что колея, в которую они вас поставили, выведет туда, куда надо. Они придумали вам жизнь известной балерины, солистки Большого театра или еще покруче. А эта жизнь у вас не получилась. И вы решили, что в профессиональном смысле вы неудачница, причем неудачница по собственной вине, потому что вы такая неумелая, бесталанная, невезучая. А вам никогда не приходило в голову, что это вообще не ваша колея? Поэтому вы по ней и не можете двигаться.
Анна.Как не моя? А чья же?
Сергей.Не знаю, чья. Но не ваша, это совершенно точно. Вы прожили другую жизнь, и продолжаете ее проживать, и делаете это красиво, успешно, удачно, многим на зависть. Но вы этого не видите, потому что вам внушили, что ваша колея — вон та, она для вас узка, неудобна, она вам не по росту, но вы изо всех сил пытаетесь в нее влезть. Зачем? У вас своя жизнь, своя колея, другая, вам в ней удобно и комфортно, а вы этого не цените.
Анна.О какой другой жизни вы говорите? Нет никакой другой жизни. Другая жизнь — это жизнь в семье, жизнь матери и жены, но у меня и этой жизни нет…
Сергей.Послушайте, вы не только слепая и глухая, но еще и упрямая! Потрясающий коктейль! Кто такое выпьет — часа не проживет. Странно, что я еще не умер, воюя с вашими жизненными установками.
Анна.Простите… Я действительно неудалая какая-то, слепая, глухая, упрямая… Поэтому меня и муж не любит.
Мама.Сыночка, ну ты зачем Анечку-то обижаешь? Никакая она не слепая, вон она даже очков не носит.
Сергей.О господи, мама… (К Анне) Хорошо, допустим, вы не верите моим умозаключениям, но, как говорят ученые, обратимся к фактам.
Анна(покорно и тупо). Давайте обратимся к фактам. Она мне не перезвонила, вот вам и факт.
Сергей.Не мешайте процессу научного анализа. Для начала процитируем рукопись уважаемой госпожи Ирины Лазаревой. Вот тут где-то это было… где-то было… ага! Вот, нашел. Слушайте внимательно, второй раз повторять не стану. «Анюта Павлова обладает уникальным даром мгновенного и искреннего сопереживания. От нее исходит такое душевное тепло, что любая, даже самая страшная беда словно растворяется в этом тепле, тает и кажется уже не такой острой и болезненной. Есть и еще одна особенность у моей единственной подруги: она всегда собранна, не впадает в панику, умеет не поддаваться эмоциям и потому находит самые неожиданные и эффективные способы решения любых проблем, даже тех, которые кажутся на первый взгляд неразрешимыми. А если проблему и в самом деле разрешить нельзя, Анюта находит такие слова и аргументы, выслушав которые, начинаешь думать: а и вправду, чего это я так расстроилась? Не решается проблема — ну и черт с ней. Все эти необыкновенные качества я в полной мере испытала на себе за те пять лет, которые прошли с момента аварии до возвращения на сцену.» Во как! Слыхали? Вы, дорогая Анна, — необыкновенный человек, наделенным своим особым даром, особым талантом. Да, не тем, о котором мечтали ваши родители и о котором заставили мечтать вас. Другим. И этот ваш дар притягивает к вам людей, заставляет их бросаться к вам с каждой своей проблемой, с каждой бедой. Они нуждаются в вас, они без вас просто пропадут. Гриша уехал в аэропорт и забыл билет! Ах, какой кошмар! Куда кидаться? Известно куда — к Анюте. Она умная, собранная, решительная, она быстро придумает, что делать. И она придумывает, и не только придумывает, но и организовывает выполнение задуманного. Легко, красиво, изящно! Ах, мою любимую чистокровную суку покрыл не тот кобель! Куда кидаться? Опять же к Анюте. Хотя совершенно очевидно, что Анюта ничего, ну ничегошеньки тут уже поправить не сможет, будь она хоть семи пядей в лбу, но все равно бегом к Анюте, а почему? А потому что Анюта сделает так, что проблемы как-будто и нет вовсе. Анюту обожает муж, пылинки с нее сдувать готов, хочет ей райскую жизнь устроить, вместе с ее лучшей подругой готовит своей жене потрясающий сюрприз, ждет, что жена обрадуется. Даже за границу на отдых ради этого сюрприза готов не ехать. А что же наша Анюта? А наша Анюта сидит тут передо мной и льет горькие слезы, потому что она, видите ли, не великая балерина и муж не хочет есть ее борщи, а сын стал самостоятельным и собирается жениться. Вы сама-то понимаете, до какой степени всё это нелепо?
Читать дальше