Владимир НАБОКОВ - Перевод - ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ АНЯ В СТРАНЕ ЧУДЕС

Едва зная, что делает, Аня подняла с земли какую-то палочку и протянула ее щенку. Тот с радостным взвизгом подпрыгнул на воздух, подняв сразу все четыре лапы, и игриво кинулся на палочку, делая вид, что хочет ее помять. Тогда Аня, опасаясь быть раздавленной, юркнула под защиту огромного чертополоха, но только она высунулась с другой стороны, как щенок опять кинулся на палочку и полетел кувырком от слишком большой поспешности. Ане казалось, что это игра с бегемотом, который может каждую минуту ее растоптать. Она опять обежала чертополох, и тут щенок разыгрался вовсю: он перебирал лапами вправо и влево, предпринимал ряд коротких нападений, всякий раз немного приближаясь и очень далеко отбегая, и все время хрипло полаивал, пока, наконец, не устал. Тогда он сел поодаль, трудно дыша, высунув длинный малиновый язык и полузакрыв огромные глаза.

Это для Ани и послужило выходом: она кинулась бежать и неслась до тех пор, пока лай щенка не замер в отдалении.

“А все же, какой это был душка!” – сказала Аня, в изнеможении прислоняясь к лютику и обмахиваясь одним из его листков.

– Как хорошо, если бы я могла научить его всяким штукам, но только вот – я слишком мала! Боже мой! Я и забыла, что не выросла снова! Рассудим, как бы достигнуть этого? Полагаю, что нужно что-либо съесть или выпить. Но что именно – вот вопрос.

Аня посмотрела вокруг себя – на цветы, на стебли трав. Ничего не было такого, что можно было бы съесть или выпить. Вблизи был большой гриб, приблизительно одного роста с ней; и после того, как она посмотрела под ним и с боков, ей пришла мысль, что можно посмотреть, не находится ли что-либо наверху.

Она, встав на цыпочки, вытянула шею и тотчас же встретилась глазами с громадной голубой гусеницей, которая, скрестив руки, сидела на шапке гриба и преспокойно курила длинный кальян, не обращая ни малейшего внимания ни на Аню, ни на что другое.

СОВЕТ ГУСЕНИЦЫ

Гусеница и Аня долго смотрели друг на друга молча.

Наконец Гусеница вынула кальян изо рта и обратилась к Ане томным, сонным голосом.

– Кто ты? – спросила Гусеница.

Это было не особенно подбадривающим началом для разговора. Аня отвечала несколько застенчиво:

– Я… я не совсем точно знаю, кем я была, когда встала утром, а кроме того, с тех пор я несколько раз “менялась”.

– Что ты хочешь сказать этим? – сердито отчеканила Гусеница. – Объяснись!

– В том-то и дело, что мне трудно себя объяснить, – отвечала Аня, – потому что, видите ли, я – не я.

– Я не вижу, – сухо сказала Гусеница.

– Я боюсь, что не могу выразиться яснее, – очень вежливо ответила Аня. – Начать с того, что я сама ничего не понимаю: это так сложно и неприятно – менять свой рост по нескольку раз в день.

– Не нахожу, – молвила Гусеница.

– Может быть, Вы этого сейчас не находите, – сказала Аня, – но когда Вам придется превратиться в куколку – а это, Вы знаете, неизбежно, – а после в бабочку, то Вы, наверное, почувствуете себя скверно.

– Ничуть, – ответила Гусеница.

– Ну, тогда у Вас, вероятно, другой характер, – подхватила Аня. – Знаю одно: мне бы это показалось чрезвычайно странным.

– Тебе? – презрительно проговорила Гусеница. – Кто ты?

И разговор таким образом обратился в сказку про белого бычка.

Аню немного раздражало то, что Гусеница так скупа на слова, и, выпрямившись, она твердо сказала:

– Мне кажется, Вы сперва должны были бы сказать мне, кто Вы.

– Почему? – спросила Гусеница.

Опять – затруднительный вопрос. Аня не могла придумать ни одной уважительной причины, и так как Гусеница казалась в чрезвычайно дурном расположении духа, то она пошла прочь.

– Стой! – крикнула Гусеница. – У меня есть нечто важное тебе сообщить.

Это звучало соблазнительно. Аня воротилась.

– Владей собой, – молвила Гусеница.

– Это все? – спросила Аня, с трудом сдерживая негодование.

– Нет, – сказала Гусеница.

Аня решила, что она может подождать, благо ей нечего делать: может быть, она услышит что-нибудь любопытное. В продолжение нескольких минут Гусеница молчаливо попыхивала, но наконец раскрестила руки, опять вынула изо рта кальян и сказала:

– Значит, ты считаешь, что ты изменилась, не так ли?

– Так, – подтвердила Аня. – Я не могу вспомнить вещи, которые всегда знала, и меняю свой рост каждые десять минут.

– Какие вещи? – спросила Гусеница.

– Вот, например, я попробовала прочесть наизусть: “Птичка божия не знает”, а вышло совсем не то, – с грустью сказала Аня.