Эдуард Лимонов - Священные монстры (портреты)

26 марта 94 года я улетел в Россию и во Францию возвращаться не собирался. В 1995 году, однако, журнал "Солдат Удачи", русское его издание, собравшееся отметить свою 1-ю годовщину издание связалось со мной: "Вы знакомы с Денаром. Пригласите его на наш праздник. Мы оплатим расходы". Я стал связываться с Парижем, с друзьями. Они нигде не могли его найти. И вдруг в сентябре, если я не ошибаюсь, я вдруг увидел арест Денара: он еще раз попытался захватить Коморские острова и провалился в этом намерении. "Нельзя, мсье, останавливаться на неудаче", - вспомнил я его ответ председателю суда.

Современный авантюрист, солдат, ведущий свою родословную от предводителей боевых дружин средневековой Европы, человек, чья профессия есть война и военные операции Робер Денара такой же священный монстр как Ван-Гог или Че Гевара. Как показали события последнего десятилетия: локальные войны в Югославии, в Карабахе, в Карабахе, в Приднестровье, Абхазии, Таджикистане - нужда в таких воинах как Денар - не исчезла. Напротив, увеличилась.

Щеточка усов, малиновый берет, пистолет на поясе, опирается на палку, стоит рядом с другим офицером на желто-красной земле Африки. Вдали хижины и далеко стоят с ружьями африканские солдаты - такой снимок был у меня, если его не изъяли при обыске. Пока я дописываю историю Денара, справ от меня пованивает 2дольняк". Мое письмо к легендарному полковнику Бобу конфисковано у улетавшего в Париж 8 февраля французского писателя Тьерри Мариньяка. Моя судьба переплетается с его судьбой таким образом.

И конечно, Денар француз до ногтя на пальце. Он не забыл захватить с собой в Котону ящик шампанского, чтобы отпраздновать победу: переворот в Бенине. Те бутылки достались солдатам президента Кереку. Но 24 бутылки шампанского "Дон-Периньен" взятые с собой в 1977 на Коморы он с товарищами таки осушили за победу. И хороша та фотография, с которой я начал рассказ о нем: расставив ноги по-хозяйски седовласый полковник в белом костюме под пальмами принимает рапорт своих вооруженных сил.

О воплотившаяся мечта mercenary! Скольким солдатам удачи снились эти пальмы и белый костюм. Недаром полковник пытался вернуться в "Парадиз наемников", как называли Коморы, в свой рай в 1995-ом.

С Иваном Каляевым они были знакомы с детства. Савинков называл его "Яником", в "Воспоминаниях террориста" он пересказывает многие свои разговоры с "Поэтом", такова была кличка Каляева. У них были трогательные отношения верующих братьев, Савинков любуется Каляевым.

Удивительные вещи узнаешь о человеке в "Воспоминаниях террориста", безропотно таская свои тяжелые и опасные снаряды, в которых взрывная реакция вызывалась всего лишь повреждением стеклянной трубки, эти самоубийцы были вполне нравственными и чистыми людьми. Несмотря на верную смерть или во время теракта, или если уцелеешь, - на виселице, руководитель боевой организации Борис Савинков всегда находил людей, готовых на "террорную работу". Люди на такое есть всегда. "Воспоминания террориста" написаны, фактически, спокойным стилем, между тем, повествуя совсем о неспокойных вещах. Евно Азеф и Борис Савинков собирали группы людей, финансировали операцию, находили химиков, изготавливающих динамит, образовывали каждый раз организованную преступную группировку, с целью уничтожения ключевых фигур царской администрации. Наружное наблюдение велось эсерами - членами боевой организации, замаскированными под извозчиков или продавцов товаров в разнос. Однажды даже по инициативы Азефа создали для прикрытия даже семью: Борис Савинков - муж, революционерка из Харькова Дора Бриллиант - жена, Сазонов кучер, Иваневская, старая революционерка - кухарка. Несмотря на то, что Савинков в книге множество раз пеняет себе на несовершенство своего метода наружного наблюдения, думаю, Азеф и Савинков превзошли многие современные спецслужбы в этой области. Кропотливая работа сбора сведений о выездах того или иного сановника, конечно, резко контрастирует с легкостью доступа к намеченной цели. Подошел и кинул: Сазонов кинул снаряд в Плеве, Каляев - в Великого Князя. Сейчас информацию о выезде министра, где он будет, можно легко получить из сообщений информационных агентств, но вот поди приблизься к министру, он отделен если не батальоном охраны, то прочно не доступен.

Евно Азеф, судя по воспоминаниям Савинкова, был на стороне революции в первую очередь. Удивительно, что до сих пор считается, что, якобы, истина так и не установлена, или что он был и провокатор, и революционер. Он был революционер, а сдавать он вынужден был второстепенных людей и второстепенные покушения, для того чтобы продолжать террор. Это очевидно даже только из книги Савинкова.