Михаил Веллер - Перпендикуляр

Когда сидящие в самолете 100 человек, среди которых есть молодые здоровые мужчины, безропотно дают делать с собой все что угодно двум-трем пацанам, вооруженным школьными пластиночками для разрезания бумаги. Ну разумеется это уже не люди. Разумеется, это уже полная дегенерация этноса.

И когда давно-давно писали в Древней Греции про город Сибарис, где жили сибариты, которые в течение нескольких десятилетий были так развращены своим комфортом, роскошью и покоем, что абсолютно утеряли всякую боеспособность и были мгновенно покорены. Так вот, это все отчасти про нас.

…Вот это наша литература, которая отражает наше сегодняшнее состояние. И ничтожность нынешних персонажей так называемой нынешней серьезной, или нынешней элитарной, или продвинутой, литературы, – ничтожность этих персонажей отражает идеологическую ничтожность нашей сегодняшней цивилизации . Ничтожность взглядов нынешних политиков. Ничтожность провозглашаемых нынешней западной цивилизацией перспектив.

Потому что. Представьте себе. Что в нашу лишенную героев литературу приходят серьезные решительные ребята – из других книг, других веков. Что они делают с нашими недоделками и недоумками? Что хотят, то и делают. Могут пришибить, могут построить строем, могут превратить в своих рабов. А лучше всего выгнать их вон и навести свой традиционный порядок среди того добра, которым даже и незаслуженно владеют эти, понимаете, недоделки и недоумки.

К сожалению, эта литературная перспектива весьма точно отражает то, что и происходит с нашей цивилизацией сегодня на самом деле. С чем я, разумеется, решительно не могу вас поздравить.

В заключение, кроме всего что говорилось ранее, хотелось бы остановиться вот на каком сугубо прикладном моменте. Обычный вопрос: «Каких писателей следует читать в первую очередь, чтобы лучше знать русский язык?»

Отвечаю. XIX век. Лермонтов. Чехов. Начало XX. Бунин. XX. Бабель. Лавренев. Олеша. Булгаков. Катаев. Ильф и Петров – обязательно! Паустовский. Братья Стругацкие.

С языком книги в тебя входит интонация языка, дыхание фразы, специфика сочетания слов. С языком писателя в тебя входит его ментальность, его мировоззрение. И когда ты читаешь: « – Так это вас я так неловко ударил по голове? – спросил я. Длинное лицо капитана пожелтело от злобы». Или: «После обеда я велел провести мимо их окон моего коня, покрытого этим ковром. Эффект был самый восхитительный. После обеда мне у колодца рассказали, что княжна собирается проповедовать против меня ополчение». То ты проникаешься изяществом и блеском неповторимого лермонтовского языка, и сам становишься хоть на миллиметр менее косноязычным. Перечисленные мною писатели писали чисто и смачно. Это тот язык, говорить на котором не только более легко – но и более приятно! Потому что сам процесс произнесения слов и составления их рядом друг с другом – уже само это должно доставлять удовольствие! Это как ты любишь петь – и вот у тебя получается, и ты слышишь, что это верно, красиво, мелодично, что – звук пошел! песня пошла! процесс пошел, как говорил незабвенный президент Горбачев…

Достоевский? Да-да, я вас услышал, спасибо. После части рекомендательной даю часть нерекомендательную. И – никогда не читайте с точки зрения изучения языка Гоголя, Достоевского, ну, и из XX века не рекомендую Шолохова и Пастернака – это я беру фигуры первого ряда.

Вот если вы хотите изучать русскую душу, изучать психологию и психопатологию – читайте Достоевского. Но – как труд, как учебник, как изучение человеческих глубин, человеческих отношений – но не как образец беллетристики, то есть прекрасного письма, на языке которого сто́ит говорить. Я человек неполиткорректный, решение я оставляю, безусловно, за вами, но поскольку я здесь для того, чтобы ознакомить вас именно со своим мнением, – вот мое мнение, сложившееся за всю мою профессиональную жизнь: Достоевский писал уродливо. Коряво, антиобаятельно, отталкивающе, неряшливо, многословно, и весь отбор-то слов у него был какой-то мерзкий и корявый, аж читать иногда стыдно. Я вообще не понимаю, как после Лермонтова можно было писать так, как Достоевский.

Если Гоголь писал смешно – ну, значит, мне крупно не повезло, и я начисто лишен чувства юмора. Но по-моему, «Мертвые души» – это тупость, и потуги на юмор натужные, примитивные и плоские.