Линор Горалик: Агата возвращается домой

Агата молчит. В среду ей надо идти к зубному врачу, в первый раз в жизни. Агата наслышана историй о зубном враче. Колечко уже не кажется ей таким невзрачным.

Человек в шубе вдруг закрывает ладонь, потом раскрывает опять: колечко исчезает.

— Ты очень умная, серьезная и ответственная девочка, Агата. — Говорит человек в серой шубе. — Поэтому я забыл, что ты еще очень маленькая девочка. Тебе трудно оценить такой подарок. Давай-ка попробуем иначе.

Жестом фокусника человек в шубе снова раскрывает ладонь перед Агатой. Он стоит не очень близко, но от этой ладони идет такое сильное, такое ласковое тепло, что Агата невольно делает маленький шажок вперед. На ладони у человека в шубе лежит простое колечко, сделанное из простого тусклого металла.

— Любовь, Агата. — Говорит человек в шубе. — Любовь кого угодно, стоит тебе только пожелать. Что бы ты ни делала, что бы ни говорила, как бы себя ни вела, — если ты захочешь, то нужный тебе человек будет любить тебя, Агата, любить тебя сильнее всего на свете. Тебе не надо будет завоевывать сердца, не надо будет мучиться сомнениями, не надо будет страдать от неразделенной любви. И, может быть, благодаря этому у тебя появится время прийти поиграть со мной в ладоши.

Агата хочет оттолкнуть эту ладонь, но невольно думает о новом человеке, который, дай бог, скоро начнет расти внутри мамы, — о братике или сестричке. Агата очень даже не против братика или сестрички, но у нее есть свои опасения. «Любовь», — думает Агата, — «чья угодно любовь». Она делает еще один маленький шажок вперед, хотя страх перед человеком в шубе и желание бежать прочь становятся все сильнее. «Любовь не может сделать ничего плохого», — думает Агата, — и все-таки не протягивает руку. Внезапно тусклое колечко исчезает с ладони человека в шубе. Агата быстро отступает назад.

Человек в серой шубе смотрит на Агату очень внимательно.

— Ты и вправду исключительно умная и ответственная девочка, Агата, — говорит он, — и вдруг с хрустом переламывает двумя пальцами толстенный сук на ближайшем дереве. Стеклянный сук со звоном валится ему под ноги. Агата судорожно вздыхает.

— Спокойно, — говорит человек в шубе. — Я хочу предложить тебе последний подарок, Агата. Самый простой из всех. И помни, девочка, это не сделка. Ты совершенно ничего не должна мне взамен. Возьмешь ты мой подарок или нет — гоп-гоп, через одну минуту ты поскачешь домой верхом на моем сынишке. Посмотри-ка сюда, Агата, — говорит человек в шубе.

В его пальцах поблескивает маленькое стеклянное колечко, прозрачное, хрупкое. Человек в шубе медленно поворачивает его перед Агатой, колечко переливается чистым, мягким светом, в нем нет совсем ничего страшного. Агата невольно смотрит на это колечко, потирает замерзший указательный палец. От горячих рук человека в шубе колечко должно быть совсем теплым, — думает она вдруг.

— Любая помощь, Агата, — говорит человек в серой шубе. — Только захоти, — и я приду и сделаю все, что ты попросишь. Решу задачу, уберу в комнате, спрячу труп, — что угодно, Агата. У тебя станет больше времени и гораздо больше сил. И, может быть, когда дело будет сделано, ты поиграешь со мной в ладоши. Но только если ты захочешь, Агата. Только если захочешь.

Агата хочет только одного — забыть этот ужасный звенящий лес, оказаться дома, дома, дома. Никогда она не пожелает помощи этого человека, никогда не позовет его, никогда –

никогда, — это так понятно, что Агата начинает смеяться. Она возьмет это кольцо, лишь бы оказаться дома, конечно. Агата подставляет ладонь, человек в серой шубе улыбается и роняет в нее прозрачное колечко. Оно действительно теплое, как оконное стекло, к которому кто-нибудь долго прижимался лбом.

— Пошел! — коротко говорит человек в шубе.

Агата покрепче хватается за теплые толстые уши бесенка, зажмуривает глаза, — и даже ледяной ветер, яростно бьющий ее в лицо и в грудь, не мешает ей кричать на всем скаку:

— Живо! Живо! Живо!

Агата несется домой.

Внезапно ветер прекращается. Агата чувствует, что скользит куда-то вниз, — сначала на попе, потом на боку, потом и вовсе вверх тормашками. Агата лежит в сугробе, над ней — небо, черное, как самая черная грязь, а справа — светлое окно родной кухни. Падая и спотыкаясь, всхлипывая и загребая ладонями снег, теряя один сапог, Агата добирается до своего дома. Она взбегает на крыльцо — и слышит за спиной дробные сбивчивые шажки по каменным ступенькам. Только тогда она вспоминает про бесенка, — он тут, смотрит на Агату жалобными глазами из-под смерзшихся ресниц.