Эдуард Лимонов - Контрольный выстрел

Post Scriptum: Сегодня на прогулке услышал по "Радио на семи холмах": американцы утверждают, будто бы им стало известно о планах международных террористов распространять вирусы заразных болезней: оспы, чумы и других, с помощью бумажных денег.

Вместе с цивилизацией я проделал некий вполне ощутимый путь. Вехи этого пути — различные бытовые изобретения и приспособления. Я помню примуса! Мальчишкой я путешествовал на крышах вагонов, влекомых паровозом! Когда я учился в школе, часы дарили детям отцы на окончание школы или на совершеннолетие. Ну, у учеников побогаче часы появились раньше, но богатых в 8-ой средней на Салтыковке было раз два и обчёлся. Учился-то я в пятидесятые годы, тогда ещё часы считались признаком преуспевания и достатка. Салтыковский посёлок вообще недалеко ушёл от крестьянства. Мне свои часы отдал отец. И по этому случаю ознакомил меня с анекдотом о деревенском моднике, сделавшем себе наконец, часы и ботинки. Надел он часы и ботинки, вышел в воскресный день на деревенскую улицу, а там никого, хоть шаром покати. Стоял-стоял, ждал, некому похвастаться, сельская улица пустынна. Собака только подошла. Вот её внимание он и обратил на свои ботинки и часы. "Как дам новым ботинком, через пять минут и сдохнешь!" Несмешно? Людям пятидесятых было смешно.

Я родился так давно, что в новых домах строители ещё воздвигали печи! Когда в 1951 году (я был восьмилетним мальчишкой) мы вселились в комнату в коммуналке в пахнущем краской новом доме на Салтыковке (как Брикстон у Лондона, так Салтыковка у Харькова — рабочий район был, окраина) посередине кухни там возвышалась мощная шестикомфорочная печь с огромной духовкой. И под домом мы обнаружили новенький подвал для хранения угля. Газ появился лет через шесть-восемь, если не ошибаюсь. С печью, надо сказать было хорошо. В ней дружно пекли на праздник пироги, обмазывая их яичным желтком. Вокруг печи собирались как вокруг мамки в зимние вечера все соседи. Когда нам снесли печь и провели газ, в кухне стало просторнее, чище, но сиротливо как-то. И соседи стали больше ругаться между собой. Печь нас сплачивала.

Первый наш телевизор отец сделал сам, из деталей купленных на барахолке. В Харькове тогда заработал первый, как тогда говорили «любительский» телецентр. Это был, если не ошибаюсь, 1953 год. Именно к открытию «любительского» отец и спаял из частей телевизор. Помню, там была одна часть, называемая "отклоняющаяся система". У нашего телевизора отныне сидело по меньшей мере два ряда гостей. Первые передачи потрясли зрителей. «Любительский» работал любительски, изображение было ужасное, но зрители были неизбалованные и благодарные. Они неистово всматривались в призраков на экране. Обычно зрительскую массу составляли: две тёти Маруси и их дети Валерка и Витька — соседи — из квартиры точно под нами — на первом этаже. Их мужья молодые мужики дядя Саша и дядя Ваня присоединялись к ним, когда позволяла смена, на их заводах народ вкалывал в три смены. Дядя Саша был электрик, дядя Ваня не помню кто. Валерка и Витька были совсем сопливые. Иногда приходил горбатенький Толик Переворочаев, он садился в первый ряд. Переворочаевы жили аккурат под нашей комнатой. Кроме Толика в семье печника и уборщицы были ещё дочь юбка чуть старше меня и младшая Надька, но к нам они не ходили. Телевизор был моден. Из-за телевизора мы быстро стали модными, — наша семья. К нам ломились и напрашивались. Пришлось купить линзу — пластиковое выпуклое на зрителя сооружение куда заливалась дистиллированная вода. На штативах (а может быть кронштейнах?)линза выдвигалась и отодвигалась, регулируя фокусировку и величину изображения. Зрители теперь садились дальше от изображения и народу вмещалось больше. Меня наша популярность радовала всё меньше. Отец разделял мои взгляды. Приезжая после военной службы домой на двух трамваях, через весь город, он хотел отдохнуть, но находил дома кинотеатр, набитый зрителями. Я уговаривал его испортить телевизор. Мать не позволяла. Она у нас работала нашей совестью и держала всегда сторону народа. Слава Богу телевизоры стали выпускать советские заводы, ящики появились в продаже и народ стал покупать себе телевизоры. Некоторые закупили с большими экранами и наши зрители переметнулись к ним. Чему мы с отцом были счастливы. В конце концов у нас оказался самый допотопный, музейный телевизор, и те люди, которые смаковали фильмы у нашей линзы стали снисходительно пенять нам "Почему вы не купите себе нормальный телевизор?!"