Эдуард Лимонов - Контрольный выстрел

К тому же она ещё действует. Поместившись в вагон можно подражая «взрослым» суровым временам перемещаться из пункта «А» в пункт «Б». можно в подражание путешественниками былых времён пить чай из стакана в подстаканнике, трескать крутые яйца и жирную колбасу. Вот только на юг уже не разъездишься, через несколько часов начинаются земли отпавшие от Империи, чужие государства. Можно правда шесть дней ехать на Восток и насладиться расстоянием достойным фараонов. Скоро у нас эти расстояния конечно отберут более сильные нации.

По грамматическим правилам начала 20-го века следовало говорить не фильм, но «фильма». "И целлулоид фильмы воровской", "И целлулоид фильмы пожелтевшей" — звучат в моей памяти элегантные, как всякая старомодность речевые эти обороты. Память же моя раздобыла кунсткамеровские «фильмы» вероятнее всего у Мандельштама из стихотворения "аристократка и гордячка" (рифмуется с "любовная горячка") — "влюбилась в лейтенанта флота". Откуда бы не раздобыла, но согласитесь, что это круто, «фильмы»

Столетие тому назад братья Люмьер хорошо начали, просто отлично, показав документальный первый фильм: движущийся, прибывающий на вокзал поезд. Вот так бы и служить кинематографу правде жизни… Но вместо этого трусливо поджав хвост и быстренько смешали новое изобретение с театром, со спектаклем. Кинематограф проблуждал в тупике театра около 100 лет.

В самом деле, у фильма та же условная формула что и у спектакля. Во временной формат около двух часов вмещаются события, разворачивающиеся как минимум в течении нескольких лет (лишь иногда — нескольких дней) потому вся идея выглядит как символическая видео- телеграмма на заранее заданную тему. В условном фильмовом времени ни одна сцена не длится более нескольких минут. Художественный фильм — это принципиально поверхностное зрелище. Художественный фильм это механическим образом заснятый на целлулоидную ленту спектакль. Фильм ближайший родственник спектакля и романа и всё это виды искусства для людей с оформленными браками, это буржуазные виды искусства. Люди с неоформленными браками предпочитают более спонтанные виды.

Уже четверть века я не могу смотреть так называемые художественные фильмы. Движущиеся картинки. Сильнейшие симптомы отвращения к х/ф появились у меня по прибытии в Америку в 1975 году. Отвращение я испытывал и ранее, в СССР, но там мой опыт зрителя был невелик. Потому что, оказавшись в чужой стране и вскоре сделавшись безработным, я был обречён быть принесённым в жертву телевизионному экрану и провёл немало пустых вечеров, утешая себя кинопродукцией страны янки. В результате в первую очередь я проникся ненавистью к историческим фильмам. В них со школьной старательностью скопированные с рисунков в школьных учебниках действовали трусоватые герои с бородами и в кольчугах: какие-нибудь Айвенго (читалось Айванос) и Робин Гуды с подкрашенными по-голливудски глазами, окружённые толпой вспомогательных персонажей. Команда вспомогательных состояла из обязательного комедийного средневекового деда Шукаря, ну вы знаете весь этот casting вокруг Чапаева: Петька, Анка, Фурманов, только средневековые, с луками в руках.

В новом для меня свете я был вынужден просмотреть и некоторое количество новых для меня гангстерских фильмов: мужчины в двубортных костюмах и шлапах-кастрюлях с полями неистово состязались в вульгарности, кто пошлее скажет; боялись женщин и потому во всю третировали своих барашкообразных подружек. Гангстерам противостояли плоские, как стиральные доски и непонятно по каким причинам совершенно неподкупные американские эфесбешники, лох-нессы. Всю эту новую для меня белиберду я некоторое время смотрел, и даже с увлечением, не замечая или стараясь не замечать её «художественность», т. е. ходульность, банальность характеров, тупость сюжетов и самой посылки фильма и всего жанра гангстерских (да и вообще всех американских) фильмов: люди гробят друг друга и гоняют по пейзажам городским и сельским из-за пригоршни долларов и только.

Параллельно я открыл для себя ковбойские фильмы. Настоящим неприятным шоком стал для меня фильм "Bus stop" — автобусная остановка, с актрисой Мэрэлин Монро в главной роли. Я знал что Мэрэлин считала этот фильм вершиной своей карьеры. Фильм оказался любовной историей довольно примитивно исполненной девушки-официантки и деревенского парня-ковбоя, приезжающего из своего захолустья для участия в родео в главный город сельскохозяйственного штата (Соответствует Георгиевску в Ставропольском Крае) Просмотрев этот целлулоидный памятник фермерству и крестьянству я помню навеки убил в себе те крохи комплекса неполноценности и к Западу и к «их» звёздам, и к киноиндустрии, которые у меня ещё оставались, ну как у представителя более архаичной профессии — писательской. За Мэрэлин Монро мне стало стыдно, что она на уровне ВДНХ.