Эдуард Лимонов - Исчезновение варваров

Поэтому и раздражает их Лимонов — кажется, почти свой брат-писатель, «пострадавший» от «тоталитарного» режима, а не нравится ему то, что происходит в стране, не хочет сводить счеты со своим бывшим государством. Самым весомым аргументом стало то, что нехорошие романы у него, что плох тот человек, который печатает автора этих романов. Об том не вспоминали, когда интервью с ним публиковалось на страницах "Московских новостей", «Огонька» или "Комсомольской правды" — тогда он был «свой». А Лимонов вдруг не захотел стать своим. Обманув ожидания некоторых изданий, писатель ввязался в ожесточенную политическую полемику, цифрами и фактами опровергая высказывания лидеров перестройки или споря с ними, доказывая несостоятельность их идей. С цифрами эти лидеры спорить не хотят и не умеют лучше не спорить, а "говорить про жизнь". (Лимонов, да какой же он русский? Пусть приезжает сюда — вот тогда и поспорим!) Удивительно, до какой степени боятся у нас конкретных противников, предпочитая бороться с невидимыми или отсутствующими, разрушая уже и без них рухнувшее. Известный прием — аргументы кухарки, начавшей управлять государством.

Чем кончились эти настроения накануне Великой Отечественной — знаем. Чем кончаются нынешние — крушение не строя, а государственности, — свидетелями этого являемся сейчас.

В интервью «Правде» Лимонов писал: "Сейчас… я оказался в беспокойном положении человека, который, будучи русским, с определенным воспитанием, не может не ощутить себя на перепутье. Потому что душа моя принадлежит России. Я ощущаю зов крови. А это далеко не все понимают. Я был и остался русским патриотом, таким же, какими были М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой. Родина есть родина, и абсолютно ненормально не защищать ее".

…Но, собственно говоря, кто такой Эдуард Лимонов? Упоминая статьи писателя, появившиеся в советской периодике, уже довелось вспомнить его роман "Это я — Эдичка" — первую книгу, переведенную ныне едва ли не на все европейские языки. Именно она принесла Эдуарду Лимонову известность, вызвав резкие споры и одновременно весьма лестные отклики в критике. Проза писателя автобиографична (конечно, с определенными допусками). Написанные от первого лица, его произведения создают особый эффект доверительности, чему способствует и то, что автор сам становится героем своих книг.

Роман "Это я — Эдичка" рассказывает о трагедии, которую пережил человек, оказавшись вдруг в Америке, вынужденный существовать на крошечное пособие по безработице, столкнувшийся с жестким, равнодушным миром.

Так, например, уже в 1976 году его герой бродит по улицам чужого Нью-Йорка и высказывает такие мысли: "Я считаю диссидентское движение очень правым, и если единственная цель их борьбы — заменить нынешних руководителей Советскою государства другими — Сахаровыми и Солженицыными, то лучше не нужно, ибо взгляды у названных личностей путаные и малореальные, а фантазии и энергии — сколько угодно, чго эти люди явно представляли бы опасность, находись они у власти. Их возможные политические и социальные эксперименты были бы опасны для населения Советского Союза, и опасны тем более, чем больше у них фантазии и энергии. Нынешние же руководители СССР, слава Богу, довольно посредственны для того, чтобы проводить радикальные опыты, но в то же время они обладают бюрократическим опытом руководства, неплохо знают свое дело, а это в настоящее время куда более необходимо России, чем все нереальные прожекты возврата к Февральской революции, к капитализму и тому подобной чепухе…"

Одновременно это роман о любви, о расставании с любимыми. Другие книги Лимонова — "Подросток Савенко", "Молодой негодяй", "У нас была великая эпоха" рассказывают о послевоенном Харькове, о детстве автора и его первых литературных опытах. Можно сказать, классические темы литературы благодаря необычной манере повествования, пластичности выразительных средств приобретают неординарность и динамику. Герои Лимонова легко запоминаются, оставаясь не только в памяти, но и в сердце.

Попав в 1974 году в США, Лимонов (к тому времени на Родине он был уже признанным поэтом советского андеграунда) поменял более тринадцати профессий. Примерно столько же специальностей освоил он и в СССР — от рабочего харьковского завода "Серп и молот" до портного (среди его тогдашних клиентов были Окуджава, Неизвестный, многие столичные журналисты). Шел трудный поиск себя, период литературного становления.