Эдуард Лимонов - 316, пункт «B»

Ипполит хотел сказать, что годы не оказали никакого воздействия на психологическую структуру Казимира Пуришкевича, что он с таким же удовольствием продолжает играть дешевого гангстера, «ужасно циничного и хладнокровно жестокого», но удержался, резонно рассудив, что Казимир и есть дешевый гангстер с Лоуэр Ист-Сайд.

— Казимир Карлович, мне нужна новая айдентити-кард и оружие. У вас есть связи. Помогите.

— Слушайте, Ипполит. — Казимир Карлович отодвинулся, упершись пухлыми руками в стол, далеко назад вместе со своим зубоврачебным креслом. — Вы появляетесь из ниоткуда через восемь лет после вашего последнего визита и просите у меня айдентити-кард и оружие. Раздобыв вам только первое или только второе, Казимир Пуришкевич рискует влететь в тюрьму на необыкновенно долгий срок до самого того времени, когда уже и к Казимиру Пуришкевичу станет применим закон 316, пункт «B»…

— Демографический закон 316, пункт «C», гласит, что все преступники, содержащиеся под стражей к моменту их шестидесятилетия, подлежат уничтожению, дорогой Казимир, — прервал его Ипполит.

— В самом деле? — Пуришкевич выглядел удивленным. — Я не знал.

— Такому умному человеку, как вы, срок не грозит, Казимир Карлович. Насколько я знаю, вы никогда не отбывали наказания, не так ли?..

— Сидел, сидел, — ухмыльнулся Казимир, — в ранней молодости. По неопытности. Но сидел под другой фамилией, так что в компьютеры информация не попала.

— Вы правда не знали о существовании закона 316, пункт «C», Казимир Карлович?

— Какая разница, знал, не знал, — засуетился Пуришкевич в кресле. — Главное не это. Могу ли я вам доверять, вот в чем дело.

— Можете. Я же вам доверился. Вам никакого труда не составит сделать несколько телефонных звонков и выяснить, что Ипполиту Лукьянову действительно шестьдесят пять лет, а следовательно, я автоматически вне закона и, придя к вам, подвергаю себя смертельной опасности. У вас много грехов перед ними, пусть и не доказуемых в суде, но грехов. А вдруг вы решите замолить один из них, выдав им Ипполита Лукьянова, литератора? А я все же вам доверился.

— Если бы вы им были так нужны, они бы убрали вас, не дожидаясь, пока вы сентиментально отпразднуете свой день рождения, Лукьянов. Чушь. — Пуришкевич сделал оборот в кресле, оно неожиданно оказалось вертящимся. Сделав оборот, он протер лицо ладонью. — Хорошо, предположим, я вам доверяю. Предположим, я вам достану айдентити и оружие. У вас есть капуста, money, чтобы за них заплатить?

— Нет, — признался Лукьянов.

— Вот. — Пуришкевич торжествующе улыбнулся. — С этого и нужно было начинать. Писатель! Автор полицейских романов. Секс и преступления! И вы имеете нервы приходить к занятому человеку и морочить ему голову вашими проблемами, не имея денег, чтобы заплатить за мою заботу о ваших проблемах… — Пуришкевич встал, оправил свой цвета какао мятый костюм, потом синюю рубашку и закончил туалет, подтянув широкий красный галстук.

— Деньги есть в моем банке. Немного, но есть. Но с изъятием айдентити-кард автоматически закрыт и счет… Я уверен. — Лукьянов помолчал. — Послушайте, Казимир, я могу отработать для вас эти деньги…

— А-а! Бросьте. — Пуришкевич даже зажмурил глаза и махнул рукой. — Что вы можете? Писатель!.. Чушь.

— Вы, надеюсь, понимаете, что мне совсем нечего терять, Казимир Карлович. — Ипполит постарался заглянуть в глаза Пуришкевичу. — Совсем нечего. Дайте мне в обмен на айдентити-кард любую работу, как бы опасна она ни была.

— Я не печатаю айдентити-кардс в типографии, я не произвожу оружие, дорогой мистер Лукьянов. — Пуришкевич вдруг стал приторно вежлив. — Все, что я мог бы сделать для вас, если бы у вас были доллары, попытаться узнать здесь и там, понюхать воздух — не пахнет ли в нем где-то айдентити-кард плюс пушкой, и если бы нашел, связал бы вас с теми, у кого бы их нашел, или взялся бы сам обменять ваши доллары на их товар. Понятно?

— Вот и понюхайте. Но давайте только заменим доллары в этой операции Ипполитом Лукьяновым, человеком, предлагающим свои услуги, готовым на все, «камикадзе». Я уверен, что ваши друзья…

— У меня нет друзей, Лукьянов…

— Хорошо, ваши предполагаемые контакты нуждаются в людях, которым нечего терять.

— Лукьянов, вам шестьдесят пять лет! Я понимаю, что закон 316, пункт «B», разрушит какой угодно разум, но взгляните правде в глаза: кому может быть полезен старик шестидесяти пяти лет?

Рассерженный Лукьянов расстегнул комбинезон. Сорвав его, он стащил с себя куртку и стал снимать тишотку.