Борис Карлов - Плагиат (Исповедь ненормального)

Щёки впалые, бледные, волосы обрезаны до ушей и зачёсаны назад, глаза равнодушны ко всему.

Друзья поднялись и, расставив руки, с улыбками шагнули ей навстречу.

— Стоять, — слабо произнесла Берёзкина. — Сели на место. Оба.

Друзья сели. Кира села напротив. Это ничего. Пока всё шло по плану. К тому же объект находился явно не в лучшей своей физической форме.

— Она слабая, тормознутая, — зашептал Гусев в самое ухо Телегина, чего тянуть, давай сразу…

— У вас две минуты, — произнесла, словно услышав его, Берёзкина.

— Почему две? — Гусев заволновался. — Мы на час договорились, заплатили этому вашему… вертухаю!

— Полторы.

Оба поняли, что через полторы минуты Кира встанет и уйдёт отсюда. И они запаниковали. Гусев стал отворачивать в кармане пиджака флакон с эфиром. Сразу запахло зубоврачебным кабинетом. Телегин понёс какую-то несусветную чушь о недопустимых нормах гигиены в местах содержания заключённых.

— Я беседовал с вашим фельдшером, этим… забыл, неважно. Он говорил, что у тебя воспалилась татуировка на запястье… э-э… слово какое-то, будто бы нецензурное… череп или бабочка… Это правда?

Кира всё поняла и улыбнулась. Покорно засучила рукава, положила на стол перед собой руки, ладонями вверх. Телегин положил руки на её ладони и сжал запястья. Они смотрели друг другу в глаза, и в эту секунду Телегин тоже всё понял. То, что она всё знает, и они, может быть, вообще отсюда не выйдут.

Тем временем Гусев обошёл стол, встал у Киры за спиной и вылил эфир в платок. Резкий головокружительный запах наполнил пространство камеры.

Продолжая спокойно улыбаться, Кира сжала запястья Телегина, развернула внутрь и внезапно ударила руку об руку. Телегин ахнул и отпустил. В это мгновение Гусев прижал к её лицу мокрый платок. Резко выдохнув, Кира вырвала и отшвырнула платок, встала, взяла голову Гусева и, словно баскетбольный мяч, шарахнула о стену камеры.

По щербатой стене разбрызгалась и потекла кровь. Гусев, слабо цепляясь руками, начал сползать.

В это мгновение Телегин, успевший подойти сзади, набросил платок на шею Берёзкиной и затянул. Кира раз двадцать ударила его затылком, разбив ему рот, сломав скулу и переносицу, затем осела и ослабла.

Оба они повалились на пол.

Захлёбываваясь от крови, Телегин не чувствовал боли и не осознавал действительности. Он продолжал затягивать платок, лёжа на полу и не чувствуя онемевших пальцев.

Когда запах эфира выветрился и сознание вернулось к нему, он встал на ноги и крикнул охранника. Верхняя губа висела сбоку на ниточке, залитые кровью уцелевшие кое-где зубы придавали его лицу вид растленного черепа.

Телегин вывернул ухо, прикрывавшее капсулу, заклеил пластырем. На глазах появившегося в дверях вертухая несколько раз изо всех сил ударился головой о стену. В голове со скрежетом провернулось, всё кончилось, стало тихо и покойно.

И опять перед глазами загадочная станция метрополитена, облицованная мрамором, с колоннами и бронзовыми светильниками. Зюскевич, отойдя и отвернувшись от нас, лихорадочно говорит по телефону. Я поднял закреплённый на штативе «фен-кибершлем». Господи, что с нами происходит? Роспись на потолке: снопы сжатого сена, колхозницы в красных косынках, новенький трактор. В первый раз мы её изнасиловали. Четыре гигантские, потускневшие от времени люстры. Во второй раз убили. Лепнина: виноградная лоза, красиво. Я убил. Как хорошо всё делали, красиво, надёжно. Срочно чего-нибудь выпить.

— Зюскевич! Миня!..

Всё ещё говорит, отмахивается. Посмотреть на Берёзкину? Плевать, хуже не будет. А вдруг она ничего не знает? Ну, вроде того, что у каждого свои приключения. Ну?.. Раз-два-три — повернулся. Смотрит в зеркальце, подкрашивает губы. Гусев тоже смотрит на неё с интересом.

Встретившись с Гусевым глазами, я и он произносим одновременно:

— Выпить… — и кричим наперебой, в два голоса, Зюскевичу: — Миня, с-сука!! Водки! Водки давай!!

Не отрываясь от телефона, Миня быстро уходит в боковую дверь и через несколько минут приносит литровку «Абсолюта». Отдаёт и отходит. Холодная, из холодильника.

Мы вылезли из кресел и стали пить, передавая друг другу. Гусев окликнул Берёзкину и жестом предложил ей выпить. Едва взглянув, Кира отрицательно мотнула головой. Знает или не знает? Она до сих пор осталась для меня загадкой, полной противоречий.

Наконец Миня закончил телефонный разговор и подошёл к нам. Отобрал бутылку. Серьёзен как никогда.