Эдуард Лимонов - Лимонов против Жириновского

Я уехал в прекрасную страну, в субтропики Абхазии. Пляжи там заросли травой, и некогда вмещавшие сотню тысяч курортников Гагра и Пицунда чернели сгоревшими коробками санаториев в дикой зелени. В Эшерах я едва не остался навечно. По возвращении мне сказали, что на демонстрации 7 ноября на Манежной Жириновский был: стоял отчужденно в дальнем краю площади на каком-то полугрузовике-полутелеге, с плохим микрофоном. Бело-голубые флаги ЛДП свисали тряпками. Два десятка зевак вокруг. Архипов на демонстрацию не пришел. Жариков спал. Им надоело. Они устали. Он не давал им ничего взамен, вождь Жириновский. Я не знаю, что они там говорили между собой, когда общались (Жариков и Архипов общались с раннего утра по телефону, перезванивались по малейшему поводу, эти двое), но, думаю, они решили сменить вождя на более покладистого. На такого, который подвинется и даст место и им. Жириновский же явно решил податься поближе к своей собственной программе, к либерально-демократическим принципам, раз не получается фальшивый из него ИВАНОВ. К демократам поближе, ведь на самом деле его программа и есть «демократическая», и его партия первая демократическая партия, зарегистрированная в России. Отец русской демократии Жириновский в ноябре 1992 года решил сбросить маску ИВАНОВА. Сбросив, точнее, сбрасывая маску, он подумал: «А зачем мне эти молодые люди, все эти экстремисты, если я центрист и демократ? Они меня только дискредитируют». То есть, обе стороны решили развестись.

14-го ноября утром добрая половина теневого кабинета (Архипов, Бузов, Жариков, Митрофанов) встретилась у ресторана «Прага», я был с женой Наташей, и, загрузившись в микроавтобус Митрофанова, уехали на Николину Гору в известную уже читателю номенклатурную дачу Митрофанова. Там они объявили мне что молодежное крыло ЛДП решило уйти от Жириновского и основать новую партию: национал-радикальную. По их решению во главе партии должен буду стать я. Так они решили за меня мою судьбу, а я согласился. На вторник было назначено собрание, а на воскресенье 22 ноября учредительный съезд НРП.

В период между 14 ноября и 22 — ноября мы множество раз встретились в разном составе, но Архипов присутствовал всегда. Два раза мы встретились в офисе Сергея Плеханова, того самого первого биографа и сотрудника Жириновского. Он работал в том же акционерном обществе, помещалось оно в здании бывшей редакции журнала «Советский Союз», улица Москвина, 8. Уютный старый особняк в центре Москвы, с рассохшимися паркетами. Там на втором этаже мы собрались для обсуждения. Плеханов, по-моему, хотел посмотреть, что у нас получится, и в зависимости от результата примкнуть к нам, или не примкнуть. Оба раза на Москвина, 8, присутствовал и неискушимый «член команды» Жириновского Александр Дмитриевич Венгеровский. «Ни у кого не возникало искушения внести раскол в ЛДПР. Наша сила — единство. У нас руководитель один, здесь нет никаких сомнений, это — Жириновский». Но тогда Венгеровский терзался сомнениями. Примкнуть к путчистам: Архипову, Митрофанову, Жарикову, Бузову, Курскому, Лимонову? Или выждать, как поступает Плеханов? Венгеровский сомневался еще и в январе 1993 года. Он дал национал-радикальной партии комнату в здании своего института, там были столы, полки, телефон. Здание, правда, рассыпалось от дряхлости, но такая комната стоит не менее 400.000 рублей в месяц, в любом случае. Так что Венгеровский играл на двух биллиардах.

22 ноября состоялся съезд национал-радикальной партии. Присутствовали помимо диссидентов ЛДП еще ребята из группы «Норд» и диссиденты некоторых других движений. Так как книга о Жириновском, то я не стану останавливаться на деталях. Венгеровский на съезде не присутствовал. Бузов должен был приехать, сбор был назначен на станции метро «Кунцевская», но в назначенное время его у метро не было. В юности, подростком-криминалом знавал я таких, как Юра Бузов, не являвшихся «на дело». Он явно передумал в последний момент, но сказать об этом не решился. Присутствовали и были избраны в Политсовет: Лимонов, Архипов, Митрофанов, Жариков, Курбский, то есть пять «министров» теневого кабинета. Впоследствии, уже в декабре (Национал-Радикальная Партия была зарегистрирована Минюстом 17 декабря 1992 г.) Митрофанов тихо, на цыпочках вернулся к «папе», так он и Бузов иногда называли Жириновского. Поплакался ли он в жилетку, или сумел сделать вид, что ничего не произошло, я не знаю.

Судьба НРП, так поспешно созданной, не является предметом данной книги, потому ограничусь этими сведениями. Съезд состоялся 22 ноября 1992 года, на даче Митрофанова, бывшей даче Мураховского, в огромной биллиардной.