Эдуард Лимонов - Лимонов против Жириновского

«Если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года, Жириновскому, как и миллионам подобных ему средних интеллигентов, была бы уготована незавидная судьба, а венцом жизненного пути оказалась бы стодвадцатидвухрублевая пенсия плюс огородный участок размером шесть соток».

В приведенном отрывке С.Плеханов преследует все ту же цель — доказать массам, что Жириновский такой же, как они, неудачник.

Что делает в это время Жариков? С 1981 года группа его переименована в «ДК» (Дом культуры), он очень известен в России. И начинает становиться известен за границей, на Западе. Джек Баррон в «Нью Мюзикл Экспресс» в сентябре 1987 года публикует интервью с Жариковым и характеризует группу «ДК»:

«Лидеры в этом музыкальном минном поле являются без сомнения ДК, наиболее скандальная рок-банда России».

Жириновского, получается, жизнь заела. Но не сумела заесть Жарикова. Так? Так, но не совсем. Мы с этим разберемся, чуть дальше.

Идеологи ЛДП и их вождь ушли от меня в тот вечер, не допив всю водку, принесенную Архиповым. Помню, что водка была в бутылках из-под кока-колы, в 330-граммовых бутылках. Я спешил, торопился в Останкино, где должен был состояться мой авторский вечер. Архипов оставил мне шубу. (На следующий день я не взял ее с собой в Сибирь.)

После Жириновского остался недоеденный бутерброд. Кусок сала на черном хлебе, срезанный ровно полукругом из четырех борозд — зубов Жириновского.

Жириновского, следовательно, согласно С.Плеханову, заела бы жизнь, «если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года…» Сам Владимир Вольфович в «Броске» последним местом своих подвигов до ЛДП упоминает издательство «Мир» — «в издательстве «Мир», где я работал последние годы перед тем, как ушел в большую политику…» Дальше идет Большая Политика, читатель, по поводу этого периода его деятельности, смотри замечание уборщицы на Рыбниковом переулке, когда я явился туда 18 февраля. Однако, неужели Владимир Вольфович, такой прыткий по натуре своей, энергичный и талантливый, сидел тихо столько лет, с 1972 года, когда «освободился» из армии, до самого 31 марта 1990 года, когда на учредительном съезде в Москве была официально оформлена либерально-демократическая партия СССР? Не мог Владимир Вольфович быть иным в середине своей жизни, чем в начале ее и сегодня. Ведь приехал он из провинциальной Алма-Аты в 1964 году и зубами прорвался в престижный Институт Восточных языков. Что же затух его темперамент в 1973–1989 годах? Темперамент дается на всю жизнь, уверен, что Жириновский был и тогда взрывчатым и энергичным дядей. Тем не менее, ему не удавалась по каким-то причинам карьера ни в Советском Комитете Защиты Мира (интересно, что глава Комитета, Боровой-старший, был женат на сестре Крючкова, шефа КГБ, что уже должным образом характеризует этих Защитников мира), и нигде. Почему? Энергии и трудолюбия, я уверен, Жириновскому в те годы было не занимать, как и сегодня. В чем же дело? Разберемся. А чтобы разобраться, начнем с конца…

Я покинул Жириновского еще 22 ноября 1992 года, при каких обстоятельствах и по каким причинам, я расскажу в отдельной главе. Но вот 15 января 1993 года в газете «Русская Мысль», издающейся в Париже, появилась статья некоего Льва Алейника из Москвы. В ней приводились сведения о том, что Жириновский еще несколько лет тому назад был активистом еврейского движения.

«В театре «Шалом», — заканчивает свою статью Алейник , — где до сих пор квартирует ВААД (Конференция Еврейских общин и организаций СССР. — Э.Л. ) , хранится архив вышедшего из подполья еврейского движения. Есть там среди множества документов и тот самый, первый список телефонов только что избранного правления (Общества Еврейской Культуры). В этом списке под номером 12 значится нынешний «защитник русских» Владимир Вольфович Жириновский».

«Круто, ой круто!» — подумал я, но все мы были заняты общей борьбой с Ельциным, и я ограничился тем, что в феврале написал статью «Извращения Национализма». Вторая часть статьи озаглавлена «Выкидыш Национализма», и она полностью посвящена Жириновскому и моим с ним отношениям.

Публикация статьи против «юриста» оказалась делом нелегким в сложном мире патриотических и демократических газет. Многие редактора отказались публиковать ее. Отказались от статьи «Московские Новости» и «Независимая Газета». «Правда» продержала статью все лето. Только к концу лета, в № 117-ом «Нового Взгляда» была она, наконец, напечатана. К сожалению, «Новый Взгляд» распространяется в основном в Москве, потому влияние «Извращений Национализма» оказалось ограниченным. Жириновский не преминул ответить мне статьей «Русские идут!» там же, в «Новом Взгляде», тщательно обойдя молчанием свой еврейский активизм.