Эдуард Лимонов - Моя политическая биография

То есть на партийном поле встречались юноши/девушки, знакомились, влюблялись.

Как видим, Дугину тогда собралась помогать разная публика. Его поддержала группа «Рабочая борьба» во главе с Дмитрием Жвания, такие суровые образованные мальчики троцкистского толка. Пришли забубённые скины — сплошь растатуированные свастиками, помню, двое из них, возвращаясь из нашего штаба с подписными листами, попали в милицию, где их жестоко избили. Газета «Лимонка» взялась защищать их и защищала. Плюс музыканты Курёхина и школьники Веснина: получилась такая яркая команда. Дугин, сумев собрать такой невиданный коктейль, допустил впоследствии ошибку. Он стал выпивать с ребятами и, уже проиграв выборы, завёл себе моду ездить в Питер, оттягиваться, сбегая, по-видимому, от контроля жены. Оттягиваясь в запоях, он начисто развалил им же и созданную организацию. Те, кто не хотел и не мог пить, ушли, всех остальных он сплачивал некоторое время, наезжая в карнавальном поистине по размахам запое. Однажды он привёз в Питер меня, и мне пришлось наблюдать это веселье. Не надо думать, что философ Дугин — безобразный алкаш. Он работоспособный, интеллектуально энергичный человек и может выдавать до 20–25 страниц талантливых текстов ежедневно. Раз в несколько месяцев он намеренно позволял себе напиваться, возможно, этот процесс омолаживал его, оживлял, давал новый старт. Но он споил первый состав НБП в Питере.

Тех, кто думает, что в «серьёзных» партиях прошлого такого быть не могло, что там только и делали, что, насупясь с карандашом в руках, читали «Майн Кампф» и «Капитал», отсылаю к ежедневной жизни итальянских фашистов и штурмовиков. Полезно прочесть книгу Курцио Малапарте «Капут», различные воспоминания. Даже несгибаемый Сталин умудрился пьянствовать в Царицыне во время обороны оного с Климентом Ворошиловым, за что Ленин пенял ему и ругал его при появлении в столице. Люди остаются людьми, чем бы они ни занимались, возделывают поля или же работают в политических партиях. Человек приходит в партию ещё и потому, чтобы не быть одному, чтобы чувствовать рядом друзей — их мускулистые тела. В число дружеских обрядов политического коллектива входит совместная мариновка на улицах, горделивая колонна под яркими флагами стремится видом своим устрашить противника, заявить о себе. В число обрядов входят и потасовки с противником, и совместный приём пищи, и совместные возлияния. Политическая партия — это как бы племя, отдельное, другое, и ему, чтобы поддерживать себя в общности, нужны ритуалы. Безусловно плохо и безнравственно, когда возлияния чрезмерны. С этим мы всегда боролись в Национал-большевистской партии. В московской организации я в конце концов запретил совместные возлияния в штабе. Вне пределов штаба и тогда, когда не заняты национал-большевистской работой, нацболы также призваны соблюдать умеренность. Алкоголиков, впрочем, у нас никогда не было. Были несколько пьяниц, с которых я не спускал глаз. Некоторых мы изгнали. На время выборов газета наша сделалась скучнее. Дело в том, что Дугин, а за ним и я, стали печатать в ней материалы для выборов. Рассчитаны материалы были на избирателей, а не на национал-большевиков. Мне самому было противно читать их, и после выборов я потом напишу резко: «Избирателей надо бить ногами». Александр Гельевич был подавлен результатом выборов, я не помню, сколько он получил голосов, но немного. Впрочем, и я получил какие-то странные, если не ошибаюсь, 5.555 голосов, что резко контрастировало с моим результатом в 93-м году в Твери, тогда я взял около 23 тысяч голосов. Объяснялось это поражение в моём случае просто: избиратель уже и в 1993 году выбирал партии (пусть и в сугубо российском понимании этого слова), а на личности уже не обращал внимания. Что касается Дугина, то он был намного менее известен широкой публике. В его округе победил «яблочник» Голов. Лично у Голова известность была вряд ли больше, чем у Дугина, но к «Яблоку» питерская интеллигенция относилась крайне сочувственно. У меня в округе победил Владимир… тут я сознаюсь, что забыл фамилию этого достаточно заурядного демократа… Лысенко! Вспомнил. Демократ.

После выборов я с ещё большей энергией взялся за газету. Дабы сократить расходы, я сам стал клеить макет «Лимонки». Научился делать это менее чем за два часа. В назначенный день я клал свою газету в папку, вёз её на метро «Полежаевская» и взбирался вверх пешком по улице Зорге. Проходил мимо вахтёрши в «Картолитографию». Находил или директора Слуцкого в его потрёпанной кожанке или относил макет прямо в производственный отдел на второй этаж к девушкам в белых халатах, отдавал им сопутствующие фотографии и уходил.