Руслан Белов: Черепаха Лера

Папа понял, что перегнул палку, вздохнул и принялся за второе. Однако доесть теплым гуляш с картофельным пюре Папе не удалось. Скоро наигравшись, Полина сунула пластиковую черепаху в шкаф для игрушек и потребовала продолжать рассказ.

Папа продолжил в том же духе:

– После книги о морских черепахах наша сухопутная Лера надолго перестала читать. Перед глазами у нее стояла одна картинка – жадные чайки, отталкивая одна другую, расклевывают черепашьи яички, а черепахи-мамы – огромные, неповоротливые на суше – ничего не могут сделать. И, роняя огромные черепашьи слезы, уползают в воду...

– А конец сказки будет хорошим? – перебила сжавшаяся от сопереживания Полина. – Мне опять страшно...

– У всех сказок хорошие концы, ты же знаешь...

– Ну, рассказывай тогда дальше.

– И тогда Лера решила добраться до того морского острова, чтобы отгонять жадных чаек от черепашьих кладок. После принятия этого мужественного решения, ее надо было бы с уважением называть по имени-отчеству, но, к сожалению у черепах не бывает отчества. И все потому, что отчество у черепах ничего не значит – они уважают друг друга не по длине имени и его благозвучию, а по благородным поступкам, доброте и знаниям.

– Опять не знаешь, что дальше рассказывать?

– Знаю... Просто вспомнил, как твоя бабушка требовала, чтобы я тебя Полькой не называл...

– Рассказывай давай... Я знаю, что ты им ответил...

И начала Лера Батьковна книжки свои перечитывать. Она уже знала, что из этих листоватых кирпичиков можно узнать все, даже то, как добраться до затерянного в океане Черепашьего острова. На это ей понадобилось почти десять лет...

– Почему десять лет? – поразилась Полина.

– А представь, каково черепахе страницы переворачивать. Книги из кучи доставать, к свету придвигать...

– Ой-ой-ой...

– Что "ой-ой-ой"?

– Представляю, сколько яичек чайки за это время съели...

– Не переживай, я же все это выдумываю. Ты же знаешь, что все сказки выдумывают для детского воспитания...

– Это ты выдумываешь! А я слушаю и вижу, как было... Дальше рассказывай...

– В общем, через десять лет она знала наизусть, как попасть на этот остров – куда идти, на какие поезда садиться, на какие пароходы...

– Послушай, пап, – ехидно улыбнулась Полина, – ты же говорил, что этот город, в котором черепаха Лера книжки нашла, тысячу лет назад развалился?

– Да... – напрягся папа в ожидании подвоха.

– А тысячу лет назад никаких поездов и пароходов не было! Ты сам говорил. И, значит, в тех книжках про них ничего не могло быть написано. Придумывай, давай, по-другому!

– Не получиться... Если не привирать, никакой сказки не получится. Как, впрочем, и правды. Ты ведь поверила, что черепаха Лера читать научилась?

– Поверила, поверила, как же. Ладно, давай, обманщик, дальше рассказывай!

– Расскажу, вот только посуду помою.

– Я сама помою, – неожиданно для себя сказала Полина. – А ты пока придумывай.

И потащила тарелки на кухню, соображая по пути, стоило ли так баловать Папу.

– И поползла Леруня к ближайшей железнодорожной станции, – продолжил Папа, когда с посудой было покончено (ну, не со всей, конечно, покончено – тарелка из-под второго, упав на пол, не разбилась, как суповая, и ее пришлось мыть). – И пока ползла, – думала, как сесть на поезд. И придумала. Она была грамотная, начитанная черепаха и потому знала, что в руки взрослым лучше не попадаться, потому что они очень даже запросто могут сообразить из нее ароматный черепаховый суп...

– Ты соображал?

– Да вот, приходилось... – виновато вздохнул Папа.

– Правда?

– Правда... Кушать очень хотелось... Однажды, когда я пустыне потерялся...

Полина знала, что папа много лет работал геологом в разных диких горах и пустынях и ему иногда (когда кончались продукты) приходилось кушать птичек, сурков и даже змей. И потому простила его и потребовала продолжения сказки.

– И потому черепаха Лера решила найтись какому-нибудь маленькому мальчику или девочке. Она знала, что все маленькие дети очень добрые и почти никогда никого не обижают.

На железнодорожную станцию черепаха Лера выдвинулась ночью. И спряталась в подпольном вентиляционном окошечке, откуда все было видно. Она была холоднокровная черепаха потому, что все черепахи холоднокровные. И посему не спешила, действовала наверняка. Она пропустила много поездов, в которые садились очень добрые дети, потому что до этих добрых детей надо было ползти несколько метров мимо всяких подозрительных личностей.