Николай Романов - Байкеры

Праздник смахивал на гнилой и расшатанный коренной зуб.

— А вы что, девки, на мотиках, значит? И, э-э-э, как?

Вопрос повис в воздухе. Единственный на все небольшое заведение официант притащил девушкам поднос с какой-то незатейливой едой и расставил высокие бокалы. Кайра воспитала девчонок так, что они отвыкли хлестать пиво из кружек.

— Кто такие? — поинтересовался Кей у бармена, пододвинув к себе светлое и мотнув головой в сторону бильярдной.

— Шпана залетная, с рынка, — скороговоркой сообщил очкастый бармен, протирая высокий стакан. Тряпочка в его руках заметно подрагивала. Видно было, что он в этом бизнесе недавно. — Не нравятся они мне. Ментов, что ли, вызвать?

— Позвони хозяину, — посоветовал Кей. — Он знает, что делать.

Бармен исчез в дверях за стойкой.

— Щас знакомиться будем, — не унимался «Гнилой». — Танцы будут! Танцы-шманцы! Эй, ты! Мен-бар-р-рмен! Музыку!

Над стойкой возникла голова бармена и, как своему, кивнула Кею. Значит, послушал совет.

— Люди музыку просят. У тебя что-нибудь громкое имеется? — участливо осведомился Кей, поставив на стойку наполовину опорожненную кружку. — Нет? На, держи. Нужна громкая музыка. Клиент не должен знать отказа. Сервис с улыбкой, так сказать.

Кей вытащил из внутреннего кармана косухи кассету с потертым подкашником и надписью от руки: «Антракс». Подтолкнул к бармену. Схватив пластмассовую коробочку, тот полез куда-то вниз.

«Гнилой» оскорбился до глубины души. Он был просто потрясен равнодушием «чумовых шмар». Вероятно, в своем кругу он считался большим человеком, а теперь его авторитет рассыпался. В дальнем углу засмеялись. «Гнилой» принял это на свой счет. И резво начал восстанавливать гибнущую репутацию.

— Молчим, значит? — Он стоял, раскачиваясь и пытаясь сфокусировать зрение.

Отчаявшись привлечь общее внимание, «гнилой». решил сосредоточиться на одной. Под пьяные глаза подвернулась Пушок, весело уминавшая пирожное с кремом, запивая апельсиновым соком и обсуждая девичьи проблемы с Марианной, сидевшими напротив.

— А ну иди с-сю-а, патлатка! — заорал «Гнилой» и потянулся к Пушку рукой. — Эй, вали к нам, братва! Пиз…ючки вонючие нами брезгуют!

В углу тяжело зашевелилось. Выпитое давало знать, и скорость перемещения у братвы была невелика. Кей не вмешивался. Он знал Кайру не первый год.

А та вскочила, подхватив за ручку стоявший на столе стеклянный кувшин. «Гнилому» сегодня выпал счастливый номер. Девчонки успели перекачать сок в свои мягкие животики, и кувшин оказался пуст. С размаху опустив увесистый стеклянный цилиндр на непутевую голову-глобус с тщательно подбритыми материками-залысинами, Кайра отскочила.

Весьма предусмотрительно.

На белоснежную рубашку «Гнилого» полилась первая кровь. Словно в трансе, он тряс головой, забрызгав красным пол, грубые деревянные столы и гирлянды искусственных цветов, обрамляющие картонку с лозунгом:

ПИВО-БОДРИТ!

Сильные пальцы Кайры крепче сжали ручку кувшина, опасно блеснувшую торчащими по сколу острыми зубцами. Не раздумывая, девица резко чиркнула стеклом по глазам «Гнилого». Тот медленно поднял руки и потрогал лицо. Увидев кровь, осторожно лизнул пальцы и в пьяном отупении принялся ожесточенно возить толстыми ладонями по морде, размазывая кровь и не понимая, что открывает рану еще шире. Из рваных краев гуще плеснуло алым. Боль заставила «Гнилого» крут- крутнуться на месте. Белую стенку бара наискось прочертила очередь кровавых клякс.

До ушей Кея донеслось пронзительное хрюканье разбуженных кабанов. Из бильярдной шло подкрепление, но с опозданием.

Вылетевшая навстречу мужикам Кассандра кинулась на крайнего, невысокого паренька в майке сеточке и сшибла с ног необъятной тушей. Оба с криком повалились на пол. Оседлав жертву, Кассандра широко развела руки, словно собираясь обнять подмятого паренька, но вместо этого ударила кулаками по вискам. Этого ей показалось мало. Она сомкнула руки в замок, подняла над головой и обрушила на физиономию лежащего. Тот как раз поднимал голову. Удар припечатал затылок к каменному полу. Парень затих. Кассандра сплюнула и тяжело, как моржиха, сползла с неподвижного тела.

Если на флангах бои завершались, то на центральном участке фронта сражение шло с переменным успехом. Девчонки за столиками напряглись, а бармен уже давно вроде как одеревенел.

Нападающий замедлил движение и этим ослабил силу удара, нанесенного ему по животу металлическим подносом, сорванным со стойки бара Дашкой. Крепкий с виду мужик, лет под пятьдесят, ошарашенно застыл. Очевидно, впервой ему приходилось получать от баб. Дашка использовала момент замешательства. Она перехватила поднос и нанесла удар плашмя по седому ежику. По бару прокатился гул сродни колокольному. Мужик отшатнулся, и тут Дашка со всей силы залепила ему ребром подноса в лоб.