Кристина Гептинг: Плюс жизнь

Мы сели не на тот автобус — я совсем не знал, как добраться до района, где живет Арина — и доставил ее домой лишь ближе к полуночи. Дверь открыла полная женщина с вишнёвыми волосами.

— Это с тобой она, значит, последнее время шляется! — с порога заголосила она. — Она несовершеннолетняя, ты имей в виду! Наверняка это чучело уже прыгнуло тебе в постель!..

— Не кричите, пожалуйста, — попросил я. — Я вообще-то с Ариной почти не знаком… Вы хоть заметили, что у неё ушиб? Проследите за её состоянием, мало ли, появятся симптомы сотрясения.

— О Боже, как же так, — запричитала Аринина мама. — Может, «Скорую»?..

— От «Скорой» толку не будет. Пусть она поспит, а если наутро что-то будет беспокоить, кроме похмелья, тогда в травмпункт.

— А ты что, врач?

— Нет, я студент. Биолог…

— Господи, да за что же мне такое наказание, — рыдала Аринина мама, стаскивая со спящей, но продолжающей сопротивляться дочери, обувь и куртку. — Как я боюсь, что совсем пропадёт. Или с наркотиками свяжется, или в подоле принесет… А ты с ней дружишь, общаешься, или что?..

— Мы случайно познакомились. Я просто ей помог добраться.

— Спасибо тебе. Чаю хочешь?

— Хочу. Я и есть хочу, если честно…

Вообще, она оказалась вполне милой. Простая русская женщина, как о них обычно говорят. Двадцать лишних килограммов, халат на молнии, пища, жаренная в большом количестве масла… Галина Геннадьевна.

— А ты хороший мальчик, — оценила она меня.

В полный восторг я привел её рассказом о том, что в свободное от учёбы время я подрабатываю в патоморфологическом отделении (она не знала, что это морг, а название отделения звучало солидно) и что у меня есть собственная квартира. А еще будущая профессия у меня перспективная. За биоинженерией будущее, — заверил я Галину Геннадьевну.

— Ты Аришке позвони завтра, — сказала она вкрадчиво. — Пригласи её куда-нибудь. Она неплохая девчонка, честное слово, хоть и выглядит, как чучело, прости Господи. Она учится хоть и не то чтобы хорошо, но умненькая, читает много, на флейте играет… Наверно, это всё возраст этот переходный. Проклятущий…

Пригласить куда-нибудь?.. Это очень щепетильный вопрос, несмотря на то, что девчонки (из параллели, с подготовительных в институте, или те, что встречались мне на концертах или в кино) в принципе симпатизировали мне… Неизменно я записывал номер какой-нибудь новой знакомой, но ни разу никому не позвонил. Ни в одной из них я не видел той, кому можно было признаться в том, что я неизлечимо и заразно болен, не предчувствуя мгновенного вежливого отказа.

Я и девственности планировал лишиться с проституткой, но в последний момент что-то пошло не так. Не уверен, что это так уж интересно, но расскажу.

Еще когда мне исполнилось 14 лет, Нина привезла мне свой старый компьютер. Я очень просил. «Для учебы надо», — говорил.

Интернет, конечно, здорово изменил мою жизнь.

Параллельно с миром любимой полостной хирургии, еще шире открывшимся для меня (книги, статьи, видеозаписи операций), я обрел некое физическое удовлетворение благодаря доступной в интернете разнообразной порнухе. Я подозревал, что этим мне и придется пожизненно ограничиваться, потому что примерно с этого возраста бабушка начала систематически повторять:

— Не вздумай ни с кем спать! Не порти девчонкам жизнь!..

Она убедила Нину больше не возить к нам Иру и Наташу. «А если он с ними переспит? Мало ли что в его спидушную голову придет!» — говорила она Нине. Вскоре и сама Нина свела на нет общение со мной. Она словно не знала, что ей со мной, подросшим, делать. Её краткие визиты постепенно стали полностью подчинены общению с бабушкой.

Мне не были нужны ни Ира, ни Наташа, ни прочие девчонки, с кем я знакомился в интернете и в жизни. Ни одна не сбивала моего дыхания. Кроме того, я хорошо помнил постулат, который с этого же возраста начал вдалбливать мне Санпалыч: перед сексом обязательно рассказать о своем ВИЧ. Презерватив может и порваться, и хоть на препаратах вероятность заразить мала, но всё же она есть.

— Твои партнерши имеет право знать о рисках заранее, — говорил он дежурно.

— Да какие партнерши, — смеялся я в ответ. — Нет у меня никого. И, может, не будет…

Я представлял ИХ лица, когда я им говорю: «У меня ВИЧ», и все мои желания отступали…

— Тогда только с проституткой, — заключил Рома, выслушав в очередной раз жалобы на мое невыносимое сексуальное томление: «Почти восемнадцать лет, а я еще…». Странно было слышать от скромника-Ромы такой совет, да и показался он мне мало осуществимым, однако засел в подкорке.