Кристина Гептинг: Плюс жизнь

— А я… А у меня… Двести клеток. И мне не положено. Прописки нет. Мне не найти никого, кто бы прописал к себе. Врач говорит, мол, домой езжай срочно, там таблетки выдадут, иначе летальный исход. Но я лучше сдохну от СПИДа, чем туда поеду. Это городок в десять тысяч населения, три тыщи километров отсюда, как я буду туда ездить раз в месяц за таблетками?.. Жить там нереально. Работы нет, да и кто меня там ждёт… С родителями давно не общаюсь… Я — гей, — перешел на почти беззвучный шёпот.

Знакомая история. Которая обычно заканчивается тубдиспансером или инфекционкой, а потом — хосписом.

— Понимаешь, — продолжал парень, — я здесь работаю, всё официально, налоги плачу. А лекарства не дают. А у меня скоро грибы, чувствую, во рту расти начнут… Хромаю я, видел? Слабость кошмарная…

— Плохо дело… А я чем могу помочь?

— Ну, может, знаешь, кому взятку дать, чтоб тут на учёт поставили? Я уже у всех спрашиваю, кто в теме по ВИЧ… Может, кто из знакомых так вставал на учёт? Я за свой счёт не смогу покупать лекарства — очень дорого выйдет. А один раз могу заплатить… Вот только кому?

Чешу затылок:

— Я пока в этой стране не дал ни одной взятки. Видимо, потому, что я на хрен никому не сдался.

— Ясно, — вздохнул парень. — Ну ладно, вот на те деньги, что у меня сейчас есть, допустим, на месяц-два я куплю лекарств, а дальше?.. А если они мне не подойдут и придётся менять? Чую, смерть все-таки близка…

— Вот что, — говорю я ему. — После приёма я тебя тут подожду и пойдём.

— Извини, ты, конечно, симпатичный, но я сегодня что-то не в настроении… Но номер оставь.

— Да ну тебя! — смеюсь я. — Не на свидание я тебя зову. В паспортный стол пойдём. У меня своя квартира. Я тебя пропишу к себе.

У него на глазах появились слёзы. Судорожно он начал пихать в мои карманы купюры. Еле я от него отбился.

Очередь наблюдала за этой сценой со смесью жалости и умиления.

— Ты — единственный человек за всю мою жизнь, кто бескорыстно мне помог, — сказал мне мой «квартирант» на обратном пути из паспортного стола. — Я и не поверил сначала, что такое возможно. Почему ты не взял деньги? Любой бы взял…

— Знаешь, раньше у нас в СПИД-центре был очень хороший стоматолог. Давно, ещё в моём детстве. Он уже давно на пенсии. Так вот, каждый повторный приём он начинал с таких слов: «Тебе полегче стало?». И даже если мне было не особо легче, я всё равно кивал головой. Потому что видел его отношение… Если всё-таки я стану врачом, тоже буду спрашивать, стало ли людям легче, и они будут кивать… Почему денег не взял?.. Ну, вот поэтому. Потому что такой был у меня стоматолог…

Слышу тихий голос «квартиранта»:

— Мне стало легче. Я не умру.

Странно, конечно. Я не врач и вряд ли им стану, но я спас этому человеку жизнь. Не приложив практически никаких усилий.

— Хороший ты человек, — сказал «квартирант», старательно пожимая мне на прощание руку.

— Разве это я хороший?.. — ржу я. — Брось. И не такое случается там, где жизнь зависит от прописки.

Через неделю я увидел в больнице тётку Кирилла. В чёрном платке и заплаканную. Всё стало ясно.

— Я пришла за его вещами… На память…

— От чего он умер? Передоз?

— Да, — сказала она. — Нашли в каком-то притоне под Волгоградом.

— Значит, всё-таки на море ехал…

— Почему умирают молодыми? Лучше бы я…

Рыдает.

— Вы не плачьте, — говорю. — Никого у вас, что ли, не осталось?

— Его мать, моя сестра… Но мы не общаемся. Она обижалась на меня. Говорила, что надо было все контакты с Кириллом обрубить. А то я, мол, давала ему деньги на наркоту… В смерти его меня обвиняет, я знаю. На похороны ни она, ни отец Кирилла не пришли…

— Знаете что, — предлагаю. — Вы лучше уверьте себя, что животные гораздо лучше людей. Сколько у вас кошек?

— Девять…

— Ну вот. Эти девять кошек вам никогда не причинят боль. У меня тоже есть кот. Я его очень люблю. Не думаю, что это взаимно. Хотя… любовь к кошкам она ведь всегда безусловная…

— У человека горе, — сказал стоящий рядом Джавад. — Что ты говоришь всякую ерунду?..

Джавад был расстроен. Наверное, ему правда хотелось показать Кириллу Каспий…

У самого Джавада зрели перемены. Наконец, спустя почти два года заточения в тубдиспансере он его покидал. Его выписывали с погашенными очагами туберкулеза, набравшего вес, полного сил. Вирусная нагрузка почти не определялась. Жених.

— Приходи ко мне на свадьбу. В субботу. В «Лейлу».

— А как же челюсть? — издеваюсь я. — Ты всё-таки подумай…