Андрей Малахов - Мои любимые блондинки

Сидящая перед Мишей пенсионерка Елизавета Васильевна, не стесняясь происходящей вокруг суеты, вытирала слезы.

– Сынок, – она смотрит на шеф-редактора бездонными выцветшими глазами. – Да! Да! Я подделала возраст в паспорте!

Даже входящая в кабинет Инна Цветкова, у которой были серьезные проблемы с готовящимся параллельно эфиром, с изумлением посмотрела на будущую героиню ток-шоу. Елизавете Васильевне, судя по морщинам на лице, лет было не меньше, чем серий в бразильской мыльной опере «Клон», о которой Цветкова с недавних пор знала практически все. Если Миша готовил эфир на тему «Скрученный спидометр», то Инне досталась тема «Сериалы – моя страсть». «Стирка» с мылом была приуроченной к показу последней серии этой теленовеллы, которой вот уже много недель подряд с волнением ждали все женщины России, чтобы узнать наконец, чем же закончатся отношения Жади и Лукаса.

Сегодня Инна проснулась ровно в 7.40 утра, как в детстве, когда по Всесоюзному радио начиналась «Пионерская зорька» с репортажами о достижениях пионеров и музыкальным оптимизмом в исполнении Центрального детского хора в финале. Девочка Инна давно выросла, и ее нынешняя зорька была совсем не оптимистична: в 7.40 ее разбудили для того, чтобы сообщить пренеприятнейшую новость – пропал сигнал из Рио-де-Жанейро. Инна была близка к панике – как же актриса, исполняющая роль Жади, будет сегодня выходить на связь?

Миша о проблемах со спутником ничего не знал, и ему казалось, что самая главная проблема сидит напротив него.

– И что же вас толкнуло на это? – вежливо спрашивает Миша, думая, что Елизавета Васильевна вряд ли встретила в своей жизни Эштона Катчера, как Деми Мур. – На сколько вы изменили возраст?

– На 5 лет, – Елизавета Васильевна шумно вздыхает и довольно фальшиво изображает угрызения совести.

– То есть вам пятьдесят, а в паспорте сорок пять? – Миша еще раз как следует просканировал разветвленную сеть морщин на лице героини.

– Нет! – удивилась собеседница. – Мне 50, а в паспорте 55!

– А-а… О-о… – тянет Миша. – Так вы увеличили?

– Ну да! Чтобы быстрее получить пенсию!– Елизавета Васильевна опять шумно вздыхает и с места в карьер начинает бурно и слезно жаловаться: – Я устала работать! Я болею! Я…

Она детально перечисляет все постигшие ее беды, а наши девушки напряженно молчат. И Пятницкая, и Бойко, и Камышева, и даже Юля прекрасно умеют играючи скрывать свой истинный возраст, но эта игра в минус не принесла еще никому из них никаких дивидендов. В отличие от сидящей в комнате пенсионерки, играющей в плюс.

– Еще пара лет работы в таком режиме, – шепчет Ларисе Инна, – и мы повторим подвиг этой досрочной пенсионерки.

– Да я хоть сейчас… – вступает Бойко, но ее прерывает крик вошедшей Генриетты:

– Кто писал этот бред?!

Каждое появление Генриетты в кабинете – это низко летающие ласточки перед дождем, А сегодня, похоже, быть грозе. В костюме цвета активированного угля продюсер выглядела даже более демонично, чем Маша Киселева в программе «Слабое звено».

– Верка Сердючка ведущая?! – и Генриетта брезгливо трясет перед собой какими-то бумагами.

Мы дружно молчим, понимая, что в ее руках – наши предложения о будущем праздничном концерте «Большой стирки» в Кремле. Не дождавшись признательных показаний, Генриетта приступает к порке:

– Кому, я спрашиваю, пора пойти поработать у Комиссарова в «Моей семье»? Кто У нас слабое звено?

Народ безмолвствует.

– Верка Сердючка? – вдруг «включилась» позабытая всеми Елизавета Васильевна. – У вас сегодня? Здесь?! – она прижала руки к груди. – Я ее так люблю, так люблю!

Генриетта, которая, войдя в кабинет, даже внимания на такую мелочь, как пенсионерка, не обратила, от неожиданности застывает, как будто ей осиновый кол в сердце вбили. Придя в себя через пару секунд, она попыталась испепелить взглядом поддельщицу документов, на что та, приосанившись, тут же выдала:

– А я майская роза, я только с мороза!

Глаза Генриетты сузились, и лицо пошло красными пятнами. Тут Миша понял, что Елизавету Васильевну пора спасать.

– Говорят, сам Абрамович хочет позвать ее на свой день рождения в Лондон, – шеф-редактор пустил в ход тяжелую артиллерию.

– Я просила, – красные пятна на лице Генриетты уступают первенство белым пятнам, – не упоминать всуе это имя!

Она прикрыла на секунду глаза и еще раз отчаянно пожалела, что не выбрала профессию стюардессы. Самый богатый русский по списку журнала Forbs нашел свое счастье на борту самолета, и теперь его супруга, бывшая стюардесса Ирина Маландина, не зарабатывает себе варикозное расширение вен, прохаживаясь по салону и разливая соки пассажирам бизнес-класса, а пользуется лучшими спа-центрами Великобритании. Мало того, журнал Tatler назвал ее в десятке самых влиятельных блондинок Великобритании! А у бедняжки Генриетты, в отличие от Иры, которую устроила на международные авиалинии тетя, не было в целом мире никого, кто бы мог составить ей протекцию в «Аэрофлот».