Андрей Малахов - Мои любимые блондинки

Три дня терзаний, и Миша не выдержал – вызвал Бойко на первый этаж телецентра, в «Кофемакс».

– Обалдеть! – Наташа звенит ложечкой, гоняя остатки кофе по чашке. – И кто она?

– Не знаю! – Мишин кофе уже остыл. – Она мне так и не сказала.

– А ты спрашивал? – Бойко подозревает бледного шеф-редактора в трусости.

– Да! – и Миша чуть не опрокидывает чашку себе на колени. – И знаешь, что она мне ответила?

– Что? – нетерпеливо шепчет Наташа.

– Много будешь знать, скоро состаришься…

– Лучше не стареть, – и Наташа закурила, кидая на Паронина многозначительные взгляды.

Утром я встал пораньше – мне очень хотелось перед отлетом в Москву искупаться в море. Марина наотрез отказалась подниматься в такую рань ради столь сомнительного удовольствия.

Судя по всему, с ней согласно все население Марбельи – я на пляже один. И мягкие лучи утреннего солнца, и крики чаек, и потрясающая прозрачность воды – все это для меня одного. Я лениво плаваю не очень далеко от берега. Опустив лицо в воду, разглядываю красивые камешки, проплывающую стайку рыбок – выдох-вдо-о-ох – и снова красивые камешки, колышущийся куст водорослей, рыбки – выдох-вдо-о-ох– медуза, что-то блестящее… Очень блестящее. Ныряю и…

Я сижу на берегу и держу в руках кольцо с немыслимо огромным бриллиантом. Камень уже высох, но все равно блеск от него просто феерический. Я наспех вытираюсь, одеваюсь и бегу, чтобы успеть к пробуждению Марины.

– Доброе утро, – целую я уже не спящую красавицу. – У меня для тебя две новости.

– Фу, какой соленый, – зевает она. – Ты что, даже соль не смыл?

– Ну, так с какой начать? – тормошу я ее.

– Разумеется, с плохой…

– Ты немного подгорела на солнце, поэтому тебе лучше намазаться кремом.

– А хорошая? – Она снова зевает.

– Хорошая – вот, – я разжал кулак, выпустив на волю ослепительные бриллиантовые брызги.

– Боже мой, – Марина моментально проснулась, ее рука на долю секунды зависла над кольцом, как бы колдуя, а потом она взяла его и принялась вертеть во все стороны. – Где ты его взял? Где ты взял это кольцо? Это же 7 карат, не меньше…

Как человек, владеющий алмазными рудниками в ЮАР, Марина вряд ли ошибалась.

– Видишь, мечты сбываются, – и я надеваю его ей на палец. – Я ходил в плавание и в местечке под названием «Золотая миля» поймал для тебя эту бриллиантовую рыбку.

– Бог ты мой! Только никому не рассказывай, – Марина все не может оторвать глаз от моего улова, – никому в мире! Пусть это будет нашей тайной.

– Пусть, – соглашаюсь я.

За полчаса до начала ток-шоу («Добрый день! Добрый день! Добрый день! С вами «Большая стирка»!») в студии для подзарядки публики устраивался танцевальный конкурс. Уговаривать никого не приходилось – желающих продемонстрировать себя было предостаточно. Сегодня две юные девушки под наш основной хит – песню Маши Распутиной «Дождь сумасшедший» зажигали в студийной дискотеке так, что вместо обещанной пачки спагетти «Макфа» (призы победителям перепадали от разных программных спонсоров) получили целую коробку этих мучных изделий.

Абсолютно довольные танцовщицы залезли на лестницу съемочного павильона и просидели там весь эфир в обнимку со своим трофеем.

Впоследствии оказалось, что счастливые обладательницы коробки макарон были дочками ОЧЕНЬ высокопоставленного кремлевского чиновника.

Служба безопасности сообщила об их приходе на программу, и Генриетта, опоздав к началу, все время пыталась выяснить, где же они сидят.

– Третья камера, покажи-ка мне блондинок в четвертом ряду! Нет. Этим уже хорошо за 30… Что делать? Где они? Меня же уволят!

Она не могла успокоить себя, как гоголевский поручик Пирогов, бутербродами, – вечером ей предстоял ужин в «Пушкине».

– Наташа! Вы в своем уме?! Неужели нельзя было направить их на лучшие места?! – показательная порка в рацию редактора по гостям предназначалась для всех.

– Когда в студии 350 человек, остальных можно подвесить только к потолку! – отчаянно защищалась Наташа.

– Это потеря квалификации! Вы должны были почувствовать, что это не простые девушки! – наседала продюсер.

Наташа понимала, что переубедить Генриетту так же невозможно, как и называть имя убийцы в начале романа Агаты Кристи. Но даже с Наташиным опытом разобрать социальный статус зрителей было невозможно. К нам приходили, приезжали, прилетали абсолютно разные люди…

Заполучить на съемки Пугачеву – нормальная мечта любого телевизионщика. Но сколько бы Бойко ни кричала в трубку: «Это Наташа – Первый канал!», сколько бы интеллигентная Лариса ни говорила проникновенно и даже с придыханием: «Здравствуйте… Алла Борисовна», Пугачева от участия в «Большой стирке» отказывалась. Было решено пойти на крайние меры – обратиться за помощью к Филиппу Киркорову. По секрету он рассказал, что в среду поздно вечером Пугачева будет ужинать в ресторане Cantinetta Antinori. Мы заняли круговую оборону, и – Филипп не обманул: Примадонна действительно входила в зал. Сделав глубокий вдох, я беру заранее заготовленный букет цветов, подхожу к ее столику и встаю перед ней на колени… Сердце Примадонны дрогнуло, и она…