Стелла Даффи - Сказки для парочек

Кушла явно в опасности.

Дэвид, всего лишь вышедший на разведку, не ожидал столь радушного приема, однако с готовностью принял приглашение Фрэнсис поразвлечься. В конце концов, что хорошо для гусыни сгодится и для ее брата — гусака. Дэвид — счастливый маленький принц.

Его сестра не столь счастлива. Если бы Дэвид услыхал сообщение Фрэнсис, то, наверное, подумал бы: возможно, о Кушле она печется больше, но с чувствами ее особо не церемонится. Или же ничего не подумал бы. Фрэнсис столь обольстительна в черной бархатной рубашке, и принц уже предвкушает вечерний секс.

Кушла просыпается и слушает автоответчик. Она обалдевает.

Фрэнсис не врет. Никогда. Она не всегда говорит всю правду, но никогда не врет. По крайней мере, так было раньше. Ни уверток, чтобы не подходить к телефону; ни утешительного лицемерия в ответ на вопрос подруги, не раздалась ли та в бедрах; ни лжи во спасение; ни злобной клеветы. Фрэнсис убеждена, что лгать любимым — унижать себя. А Филипа она любит. У Фрэнсис проблемы.

Фрэнсис ужинает дома с своим преуспевающим мужем. Обожаемый сын, тот, что высасывает из них энергию и выкачивает любовь, уже в постели, и у родителей есть три-четыре драгоценных часа, прежде чем их сморит сон. Фрэнсис весь день без продыху делала массаж — шесть одноразовых посетителей и три часа с двумя постоянными клиентами; один из них — шестилетний ребенок с целым списком недугов, его чахлое тельце никогда не вырастет длиннее этого списка. После обеда с Дэвидом она прихватила лишний часок, чтобы вытряхнуть несчастья шестилетнего малыша из своей плоти; потом наскоро выпила чаю с Кушлой и долго предавалась умащенной кремом страсти.

Это их первая встреча после того, как Фрэнсис познакомилась с принцем. От Фрэнсис не укрылось, что Кушла сегодня не столь уверена в себе, как обычно. Целительница и наполовину экстрасенс предположила, что Кушла чует появление Дэвида. Что ж, Фрэнсис расскажет ей о другом мужчине. О дважды другом мужчине. Но сначала она расскажет мужу о любовниках. В измене она хочет быть справедливой. Фрэнсис сидит напротив мужчины, за которым десять лет замужем, и улыбается. Фрэнсис ждет. Она знает, сегодня Филип спросит. Она готова к ответу.

Столовая выходит в сад. Эта комната — идеальное место для летних ланчей или, как сегодня, для зимних ужинов. Стол отражается в широких, не зашторенных окнах. Вечер морозен и ясен, завтра утром все будет в инее. В камине, настоящем викторианском камине, мерцает газовый муляж угля; свечи украшают стол, накрытый для супруга. Сначала суп-пюре с ореховым маслом и свежим теплым хлебом, затем приправленные чесноком корнеплоды и жареная говядина — шотландская, незапятнанная коровьем бешенством. Кровоточащая в середке говядина мягка и нежна. Фрэнсис нежна, но не мягка. Пора.

Филип поднимает голову. Он любит Фрэнсис. Он любит ее по многим причинам. Потому что любит ее уже очень давно, и чувство, которое он испытывает к ней, стало такой же привычкой, как чистить зубы дважды в день. Потому что она мать его сына. Потому что она содержала семью в тяжелые скудные годы, предоставив ему возможность укрепиться в мире мужчин. Потому что она отвратительный повар и восхищается любым съедобным шедевром, какой ей ни предложи. Потому что, когда все кругом худеют, Фрэнсис никогда не удавалось потерять больше девяти килограмм, и в ее нежной плоти заключена огромная энергия, которая ведет их обоих по жизни. Потому что она его лучший друг. Потому что она целительница, и, переночевав в ее объятьях, он твердой поступью возвращается в жесткий мир. Потому что она красива по утрам спросонья. Потому что она здорово умеет делать минет.

Филип отодвигает тарелку, делает глоток «пино нуар», готовясь услышать новость:

— Ты не хочешь рассказать, что происходит?

Фрэнсис благодарна ему за вопрос, благодарна, за то, что он так хорошо ее знает:

— Спасибо, что спросил. Можно доесть твой пастернак?

Филип передает ей тарелку с недоеденной горкой пастернака, смешанного с кориандром, и окаймленного холодной говяжьей кровью. Фрэнсис в четыре приема управляется с остатками, вытирает рот и отдает тарелку мужу:

— У меня роман. Или увлечение. Точно пока не знаю.

— Ясно.

— Два романа на самом деле.

— Или увлечения?

— Да.

— Понятно.

— Один с женщиной и один с мужчиной.

— Мужем и женой?

— Нет, — смеется Фрэнсис. — Они не знакомы друг с другом.

Даже Фрэнсис не может знать всего.