Стелла Даффи - Сказки для парочек

В комнату возвращается женщина. Она смотрит на Кушлу чисто профессиональным взглядом. Пока профессиональным. Она молчит. Нет нужды разговаривать, словесную часть сделки они уже завершили. Женщина накрывает голый торс и ноги Кушлы темно-зеленым полотенцем и начинает.

Привычным движением смахивает пряжу волос с шеи Кушлы, под ними тонкая точеная ключица, узкие плечи, кости пробиваются сквозь загорелую кожу. Подготовив рабочую площадку, женщина капает ароматным маслом на ладони и приступает к массажу. В течение полутора часов она мнет новое тело Кушлы, скручивая и выворачивая мускулы, и снова возвращая их в прежний вид. Она переделывает только что сработанное; тщательно массирует части тела, которые только на прошлой неделе пришпилили друг к другу; разглаживает и без того идеальную кожу. Женщина приятно удивлена. И даже изумлена. Никогда прежде она не видела такого тела. По крайней мере, у взрослого человека. Своего маленького сына она массировала каждый вечер в первые полтора года его жизни. Тогда его тело было таким же чистым, как это. Но к восьми годам на коже у мальчика уже появились мелкие погрешности и возрастные отметины — вешки, которые и доказывают, что мальчик живет. Она бы и сейчас каждый вечер трудилась над его телом, но сын ей не позволяет; в его возрасте прикосновение матери — нежелательное вмешательство; ее нежные пальцы — захватчики, вторгшиеся в единственную страну, которую восьмилетний ребенок может назвать своей — его тело.

Женщина, лежащая под зимним солнцем и руками массажистки, не разговаривает и не спит, не кричит от боли и не стонет от облегчения. Она просто лежит; двигается, когда ее просят; поднимает ногу или руку; поворачивается на левый бок или на правый. Ее спина столь же совершенна, как и грудь; обе стороны тела льнут друг к другу в безупречном зеркальном единстве. Ее крестец мягок и подвижен, позвоночник — чудесный механизм, управляющий двадцатью четырьмя крепкими, но гибкими позвонками. Череп, грудная клетка, позвоночный столб, таз, члены — все не просто не имеет изъянов, но выглядит, как на картинке из учебника. И кроме того, она красива.

Фрэнсис Хант влюбилась во взрослое тело, в его совершенную структурную гармонию — другого такого тела она в жизни не видела. И как Фрэнсис ни старалась, как ни боролась с собой, сколько не предупреждал ее здравый смысл, прошло совсем немного времени, и она влюбилась в Кушлу.

Фрэнсис — целительница. Ее руки тянутся к жизни, как глаза иных людей алчут дорогого шоколада или бриллиантов. Женщина, чье тело сейчас мягко поддается ее напору, пришла с обычными жалобами: боли в спине, мигрени, потеря гибкости, ломота в суставах. Фрэнсис расспросила подробнее, ничего интереснее традиционных жалоб не услышала и покончила с этим. Неделя выдалась тяжелой, в следующие два дня она ожидала несколько старых пациентов, тех, кто действительно нуждался в ней, для кого лечебный массаж не просто удовольствие, но эффективное лечение. Эти пациенты действительно страдали, и в ее силах было облегчить их муки. Фрэнсис ценила постоянных клиентов, и при длительном лечении делала скидку; деньги она зарабатывала в основном на одноразовом массаже. Фрэнсис написала историю болезни высокой блондинки, отметила банальные жалобы и попросила клиентку раздеться.

Как обычно, Фрэнсис занималась бумагами, складывала полотенца, дожидаясь, пока полуголый клиент не растянется на твердом массажном столе. Делала она это для отвода глаз, ее бумаги всегда были в полном порядке, полотенца трижды в неделю возвращались из прачечной пушистыми и аккуратно сложенными. Но притворная занятость призвана была раскрепостить клиента, совершавшего пограничный шаг от одетости к уязвимости. Нет нужды стесняться и прятаться за ширмой или столом. И клиент, проникаясь деловитым подходом Фрэнсис, уже не рвет ни шнурки, ни пуговицы, не путается в нижнем белье. Он может спокойно расслабиться, зная, что Фрэнсис Хант, бакалавр естественных наук, дипломированный специалист по нетрадиционной медицине, просит снять одежду исключительно ради оказания профессиональной помощи. Так оно и есть. Так оно было до сегодняшнего дня.

Но стоило рукам Фрэнсис дотронуться до тела Кушлы, как их прошибло удивление. В одежде эта женщина ничего особенного не представляла: высокая, худая — спичечная худоба истощенной модели; неброско одетая, не накрашена, длинные прямые волосы распущены. Каждую неделю Фрэнсис видит от двадцати до тридцати тел, сквозь драпировку одежды она способна угадать, как эти тела выглядят обнаженными. Сутулыми и толстыми, тощими и безволосыми, усталыми и круглыми. Каждое тело подбирает себе платье, чтобы компенсировать несовершенство мускулатуры и скелета. Большинство людей голышом куда менее привлекательны, но только не эта женщина.