Елена Сазанович - Нечаянная мелодия ночи

И мне оставалось только хорошенько треснуть Игната маленькой сумочкой по голове. Но я мудро сдержалась.

– Слава Богу, что твоя детская влюбленность не отшибла чувство самоиронии. Но мне кажется твоему космонавту больше по вкусу девицы в звездолетных костюмах и тяжелых ботинках.

– Он не такой как все, чтобы следовать этому затасканному шаблону золотой молодежи. От которого уже всех тошнит.

Игнат рассмеялся и дружески меня обнял, но я чопорно отстранилась, взяв его под руку. Так мы и явились в клуб, где поигрывал на гитаре мой брат. На нас сразу же устремились явно недоуменные взгляды. Мы представляли собой любопытную парочку. Мой брат Игнат, в меру развязный и в меру веселый. Грубяе солдатские ботинки, рваные джинсы, длинная рубашка навыпуск и лохматые волосы. Вполне по стандартам рок-музыкальной жизни. И я. Абсолютно немодная. Этакая бедненькая скромняга. Почти деревенская простушка. В устремленных на меня взглядах читалась жалость, перемешанная с легким презрением. Конечно, в глазах этих разряженных по последней моде девиц и их жлобиских дружков я выглядела по меньшец мере полной идиоткой. И я удовлетворено хмыкнула. Это мне и было нужно.

Игнат при всех чмокнул меня в щеку.

– Умница! – радостно провозгласил он. – Теперь я тебя отлично понимаю. Залепить пощечину подобному обществу можно только так. Их уже давно не шокирует ни богатство, ни модная рвань, ни пошлые выходки. Если бы ты принесла гранату, они бы и глазом не моргнули, решив, что ты вполне экзальтированная девица. Если бы ты явилась голой, они тут же приняли бы тебя за свою. Но ты… Молодец. Сегодня их может шокировать только невинность, скромность, простота и духовность. Они этого страшно боятся и ненавидят. Хотя делают вид, что презирают. Для полноты картины советую прочесть вслух что-нибудь из Пушкина или Есенина. Чудовищное время. Если раньше вид панков и рокеров вызывал удивление. То теперь – ясность и простота. Знаешь, я предпочел, чтобы шокировали только аномальные явления. А не наоборот. Умница ты моя. Только… Светик, я не пойму, ты же пришла на свидание. Не думаю, что в этом случае твоя выходка к месту. Он такой же, как и они все.

– Перестань! – выкрикнула я. – Я верю, что нет. И именно это хочу выяснить. И доказать тебе, дураку, что настоящая любовь есть. И она определяется не внешностью, не общественным вкусом. К тому же это стадо разряженных баранов и обществом нельзя-то назвать.

Игнат глубоко вздохнул. По привычке взлохматил светлые волосы. Потрепал меня по щеке.

– Только потом не болей, хорошо, сестренка?

Игнат провел меня за пустой столик. Герман еще не пришел. И мне стало почему-то легче. Я боялась его появления. Испытав на себе множество пренебрежительных взглядов, я испугалась, что Герман отреагирует так же. И все же я верила… Я не могла забыть эти руки, протягивающие сиреневым утром только что распустившуюся веточку цветов.

Игнат не играл этим вечером. И я смутно догадывалась, что отпросился он ради меня. Я первый раз была в клубе. Хотя ничего нового для себя не открыла. Он был точно таким, каким я себе его представляла. Куча иностранных надписей, длинноногие официанточки в коротких юбочках, дорогой интерьер. Одним словом, здесь все было как-то дорого, иностранно и длинноного. Разве что кресла были менее удобными, чем я ожидала. И я поерзала на месте.

– Как ты только можешь развлекать этих сытых идиотов? Знаешь, только глядя на эти тупые рожи можно дать себе клятву кем-то стать в этой жизни. Чтобы хоть иногда позволить себе плевок в их сторону.

– Глупенькая, разве стоит добиваться больших цели ради этого? Это слишком мелко, Светик. И ты к тому же знаешь, что если надо дать в морду, то я и так могу это сделать. И при этом мне глубоко безразлично, сколько стоит его костюм и каким одеколоном он душится. К тому же… К сожалению, чтобы чего-то добиться нужно жить исключительно среди них. Вертеться в их толпе. Говорить заумные вещи. Хвалить их литературу и музыку. Отпускать комплименты их тупоголовым девицам. Пойми, я свободен от этого. И моя зависимость от них только видимость, камуфляж. Я ни от кого не завишу. Я играю. Они платят. И больше никаких обязательств. А я играю… Это они думают, что для них. Я играю только для себя. Я совершенствуюсь за их счет. За их счет я доставляю себе удовольствие, занимаясь любимым делом. И даже сочиняю музыку за их счет, слушая которую, они думают, что это Пол Маккартни. Да, за их счет я хотя бы хорошо жру, и моя семья не бедствует. За их счет я свободен, понимаешь?