Элиот Шрефер - Тусовка класса «Люкс»

Дилан взял один из стаканов из-под коктейля, уставился на него, потом поднес ко рту, опрокинул, но стакан был пуст.

– Мам! – заорал он. – Я пить хочу! – Он повернулся к Ною: – В общем, идиотизм полный. Надо поскорей, а то мамаша придет, ей это все знать совсем даже ни к чему. Короче, открыл он окно, и тут мужик этот совсем охренел, подбегает к Федерикo, хвать его за руку. Тут-то все и завертелось, – Дилан с энтузиазмом подался вперед, – Федерико развернулся и как врежет этому мужику. Он ведь мощный, Федерико, и на вид такой прикольный, точь-в-точь как тот бонус из пулялки «Душа Калибра». Тот хмырь полиэстровый аж взлетел и об столик журнальный грохнулся, прямо об угол башкой. Кровь у него пошла – немного, правда, – помереть не помер, но все равно паршиво ему было. Отрубился. Федерико к нему подошел, и мы все трое к этому мужику подошли. У Зигги тут крыша поехала, развеселился, стал что-то лопотать, короче, толку с него не было никакого. Зато Федерико был весь такой серьезный, говорит: «Надо ключ найти». Я говорю: «Он, наверное, в кармане», – а Фед: «Ну нет, я этого гомика трогать не стану». Тут до меня дошло, что в той комнате было. Ну ладно, все равно сматываться надо, так что я ему в карманы залез. Даже задние проверил, правда, мужик был в отключке, так что можно было не волноваться, что он меня недо… недо… неправильно поймет. Но ключа все равно нигде не было.

Дверь открылась. На пороге стояла доктор Тейер в купальном халате. Лицо у нее лоснилось от крема, в руках была бутылка пепси и стакан.

– А, Ной, я и забыла, что вы здесь. Я бы принесла вам стакан. Как проходит занятие?

– Занятие, – осторожно сказал Ной, – проходит хорошо.

Дилан фыркнул. Доктор Тейер смиренно переводила взгляд с одного на другого, потом вдруг преобразилась в воплощение материнской любви. Лицо ее осветилось доброжелательностью и заботой, она взъерошила Дилану волосы и пригладила, словно у ангелочка.

– Вы оба понимаете, как это важно, не так ли?

Ной с Диланом кивнули. У Ноя даже челюсть отвисла: такой замысловатый маневр происходил на его глазах. Он уже достаточно долго знал доктора Тейер, чтобы уметь распознавать ее стратегию – сейчас она решила сыграть мать, всецело поглощенную заботой о своем дитяте. Она пыталась расположить к себе Дилана, показать ему, что он самый главный мужчина в ее жизни. Она взяла в ладони его лицо и расплылась в обожающей, полной неподдельного восхищения улыбке, с какой молодая мать увещевает малыша, что выталкивает изо рта не понравившуюся пищу. На лице Дилана застыло неопределенное выражение; на мгновение показалось, что он вот-вот ответит на любовь, которую она так отчаянно ему предлагала.

Затем Дилан разразился хохотом.

– Надо же, как смешно. – Доктор Тейер поставила стакан и повернулась к двери. – Господи! Только мне одной здесь не на все наплевать! – со злобой произнесла она.

– Точно! – Дилан наставил на мать указательный палец, словно дуло пистолета. Дверь закрылась.

Ной улыбнулся, но улыбка его не многим отличалась от гримасы. Он понимал, что должен больше заботиться об успехах Дилана, о работе, но не мог себя перебороть. Дилан никогда не будет получать удовольствия от учебы, а Ною – положа руку на сердце – было безразлично, поступит он в колледж или нет. Проведет ли Дилан следующие четыре года просто в бесконечных гулянках или в бесконечных гулянках в то время, как ему будет положено находиться на занятиях, представлялось ему не слишком важным.

– И что было потом? – спросил Ной.

– Я рассказывал про то, как залез тому мужику в карман, так?

– Да…

– Короче, ключа нигде не было! И тут Зигги давай верещать: «Мы попались! мы попались!» – а Федерико так на него посмотрел, будто сейчас врежет. Но бить он его не стал, а пошел к окошку, и я тоже с ним, а Зигги у телевизоров болтался. На улице холодина, хоть и апрель, а наверху – ветер гуляет – до костей продрало. А снаружи за окном пожарная лестница. Федерико, чтоб проверить, наступил, что-то там хряснуло, но она его выдержала, так что я знал, что уж меня-то она выдержит точно. А потом Фед просто полез вниз. Я ору: «Не дури!» До земли же несколько сотен футов было, весь «Челси-Пирз» 31под ногами, а ступеньки такие сопливые. Но он не слушает, лезет, и все тут. Смотрю – Зигги на меня пялится. Я ему: «Пошли!» – он кивать кивает, а сам ни с места. Я подумал, что он типа обкурился или, может, тоже нажрался тех зеленых таблеток. Короче, я тоже полез. Вылез из окна, а уж потом это нетрудно было. Все смотрел, нет ли копов или людей на балконах, но вроде никого не было. В Челси народ слабачки, дрыхли небось уже все. Ну вот, а потом оказалось, что лестница-то до земли недостает, и я, значит, повис. Болтаюсь над улицей, а Федерико внизу меня ловит. Ну я и отцепился. Только как дурак зачем-то прыгнул в сторону, то есть вильнул, и Фед меня не поймал. Нога вдребезги. Короче, мы залезли в такси, я разбудил маму, и мы вместе с ней поехали в больницу – это здесь, рядом, в нескольких кварталах.