Элиот Шрефер - Тусовка класса «Люкс»

– Ты знаешь, Таб, ты умница, но давай пока оставим все как есть. Ты фактически заставляешь меня что-то решить, а я не хочу. Серьезные отношения, девушка… понимаешь, она должна будет понять, что мир. как я его ВИЖУ– вращается вокруг меня – или вокруг нее.

Табита легонько стукнула его по ноге, потянула за мягкие черные волоски у него на лодыжках.

– Ладно, ладно, успокойся.

Они еще немного поговорили, но под конец Табита начала клевать носом. Секс был упущен, и Ной чувствовал раздражение и тоску. Вскоре он ушел.

Когда на следующий день он проснулся, в квартире никого не было. Он подумал об Олене. Гера прямо-таки заставила ее пойти с ней по магазинам; он представил себе, как Олена уныло ждет возле магазина распродаж, пока ее мать лазает внутри. Она, должно быть, курит и разглядывает своих новых соотечественников, прогуливающихся мимо нее. Эта картинка заставила его улыбнуться. Гера оставила на столе хлеб и варенье из инжира, чтобы Ной мог позавтракать. Он взял себе ломоть темного крестьянского хлеба и пошел бродить из комнаты в комнату. На пороге спальни Олены он остановился и посмотрел на модернистский плакатик на стене. Потом вошел внутрь. Она оставила открытым верхний ящик тумбочки. Ной заглянул внутрь, старательно собирая в ладонь хлебные крошки. Из одежды там было только самое необходимое – поношенные футболки, несколько пар джинсов. В джинсах он заметил вяленую албанскую колбаску и дешевый кожаный ремень с блестящей желтой пряжкой. Сбоку лежали старые спортивные тапочки, несколько пластмассовых бритвенных станков и связка тампонов. Нижнюю часть тумбочки занимали книги. Сверху лежали романы Толкиена и Форстера – первый на французском языке. Ной осторожно отодвинул их босой ступней – в руках у него все еще был ломоть хлеба. Показались разномастные пожелтевшие книжки в твердой обложке, возможно, еще семидесятых – восьмидесятых годов: «Тесты по логике и интеллекту», «Английская грамматика для учащихся», «Проверьте свои знания: новые вступительные тесты по английскому языку. Стратегии и навыки». Эту последнюю книжку Ной поднял и пролистал. Это был обобщенный свод стандартизированных тестов, приводящий случаи изощренных текстовых и методологических закавык, куда более сложных, чем те, что входили в СЭТ, – например, там предлагалось вычислить объем наполняемой газом сферы. Кто-то, вероятно Олена, исписал всю книгу трехцветными аннотациями, то на английском, то на албанском языках: «Проверить: с постоянной ли скоростью разгоняется поезд? » или «Прошедшее время здесь указывает на то, что повествователь осознает сюжет лишенным актуальности». Подмечено в обоих случаях хорошо, но на СЭТе такое старание ей пользы не принесет: не стоило ей так абстрагироваться и так все усложнять. На самом деле все было проще: если сказано, что поезд движется из Стэнфорда в Айронвилл со скоростью 35 миль в час, учащимся полагается думать, что он движется с такой скоростью на протяжении всего пути, и что когда он только отходил от перрона, мгновенно набрал все положенные 35 миль. Олена, сочтя тест более сложным, чем он был на самом деле, пыталась использовать исходные цифры, чтобы вычислить темп ускорения поезда. Ной слышал о таких случаях от коллег-репетиторов, но сам прежде с ними не сталкивался: существовала категория «чересчур умных» учеников, которые слишком легко находили верный ответ и оттого считали его неправильным.

Под «Стратегиями и навыками» лежал настоящий СЭТ. Края брошюры были коричневые, как хлебная корка. Ной осторожно ее открыл и увидел дату: 1971 год. Каким-то образом тест добрался до Тираны, и Олена раскрывала его бесконечное множество раз. В тех местах, где должны были вписываться вычисления, бумага стала тонкой и мягкой. Каждую задачу она решала снова и снова, всякий раз аккуратно стирая ластиком предыдущее решение. Текстовые задания были усыпаны пометками, отсылками к прежде прочитанному. В разделе аналогий возле каждого слова было выписано: «Второе и третье словарные значения». Рядом с «радуга: цвет» она написала мелкими печатными буквами: «Возможно, речь идет о третьем значении слова „цвет“: „эмоциональный фон“, а не просто „оттенок“?»

Ключей к брошюре не было, и Олене приходилось постоянно бороться с сомнениями. Она писала ответы, потом стирала их, потом снова писала и снова стирала. Ной пробежал глазами одну страничку из математики и одну – из текстовых заданий. Все сложные задания она решила правильно, однако при решении задач средней сложности она сочла их более трудными, чем они были на самом деле, и оттого во многих допустила ошибки. Текстовые задания давались ей хуже: зная почти все слова, она умудрялась предложить в качестве ответа самые невероятные варианты. Писала она примерно следующее: