Элиот Шрефер - Тусовка класса «Люкс»

– Дилан?! – взвизгнула Кэмерон. – Вы учите Дилана Тейера?

Ной кивнул.

– Он классненький, но по-олный придурок. У меня все подруги были в него влюблены, но мне он не нравился.

– А почему он тебе не нравился?

– Ну, он со всеми перетрахался, и буквально, знаете, так, походя. Днем одну, вечером другую.

Тут они оставили опасный предмет и перешли к более невинному занятию – чтению. Посередине трактата Грегора Менделя Кэмерон вскинула голову.

– Знаете, он ведь сидит на наркотиках, – сказала она.

Ной и сам так подумал.

– Он такой, какими люди считают всех нас.

– То есть?

– С тараканами. Совершенно ненормальный.

– А почему ты его не любишь?

– Я же говорила.

– Ты говорила, почему его не любят твои подруги.

– Ну да. Дилан считает, что я зануда. Он всегда был груб со мной. Наверное, поэтому. Ну… потому что «можно предугадать, какие особенности будут унаследованы последующими поколениями».

– Молодец.

– Знаете, – сказала Кэмерон и улыбнулась, избегая смотреть Ною в глаза: она сплетничала про своего школьного товарища. И очень гордилась, что все ему выложила. Ной обратил внимание, что ее щеки зарделись от удовольствия. Может быть, она в него влюблена. – Его выгнали за то, что сочинение за него писала мамочка.

Чтобы добраться до дома, где жил Дилан, Ной ехал на метро от Гарлема до Семьдесят девятой улицы, а потом из помпезного Верхнего Вест-Сайда отправился на автобусе в предпочитающий не афишировать свою роскошь Верхний Ист-Сайд. Консьержи на этот раз встретили его с большей приязнью, тот, что открыл дверь, даже улыбнулся слегка. Возможно, теперь, когда Ной пришел во второй раз и снова не в качестве рассыльного из химчистки, он несколько прибавил в их глазах.

Доктор Тейер открыла ему дверь в одеянии, которое могло быть и вечерним платьем, и банным халатом. Придерживавшая декольте загорелая рука сверкала золотом и серебром.

– Здравствуйте, Ной, – вымолвила она, – ну, как первое занятие?

По голосу доктора Тейер Ной уловил, что она жаждет разговора по душам, и решил ей подыграть.

– Что ж, конечно, предстоит большая работа.

– У вас остался месяц, чтобы набрать шестьсот пятьдесят баллов! – Она сказала это чересчур громко, словно специально, чтобы он не подумал, что это она так шутит. Впрочем, она тут же засмеялась – так, что ее руки-палочки затряслись. Вне всякого сомнения, она понимала, что 650 – это несбыточная мечта. 500 баллов будут уже большим достижением.

– Постараемся! – многозначительно ответил Ной. Ха-ха, какая смешная шутка! И, добавив своей походке капельку развязности, стал подниматься наверх. Они с Диланом друзья, Ной так решил, и он станет для него классным репетитором – из тех, про кого детки шепчутся на вечеринках. Иерархия репетиторов как бы отражает иерархию школы – ранжир основывается на ученических предпочтениях, и чем привлекательнее и «круче» репетитор, тем больше он ценится. Может статься, они с Диланом думают об одном и том же: «Я крутой? », «Я классный? », «Я им нравлюсь? » Для Дилана, возможно, этим все и исчерпывалось, но для Ноя эти вопросы имели финансовую подоплеку.

Да, пока я не забыла, – окликнула его доктор Тейер. Он не заметил, что все это время она шла за ним. – Возьмите эту карточку. Это чтобы консьерж пустил вас сюда на случай, если Дилан не подойдет к телефону, а меня не окажется дома.

Ной взглянул на квадратик плотной бумаги. На нем было от руки написано его имя и стояло два значка: «гость» (изображение бокала мартини) и «обслуга» (изображение утюга). Он был помечен как «обслуга».

– Я не знала, что выбрать! – засмеялась доктор Тейер. Ной тоже засмеялся.

Доктор Тейер уплыла к себе в спальню, а Ной пошел в апартаменты Дилана. У двери в спальню он собрался и пригладил волосы.

– Как дела? – спросил он, зайдя в комнату.

Но Дилана там не оказалось.

В растерянности Ной сел на его кровать и оглядел комнату. Пуховое одеяло, постельное белье из грубого белого льна. На полу рюкзак Дилана, на него брошены смятые трусы. Ной посмотрел на книжную полку. Там подобралась разношерстная компания – от журнала «Максим» до первого тома «Гарри Поттера». Дверца встроенного шкафа была открыта, внутри все было заставлено раздувшимися пакетами из химчистки. Ной представил себе, как его соседка-доминиканка утюжит Дилану нижнее белье.

Тут он осознал, что, ничего не делая, заработал уже шестьдесят пять долларов. Надо было что-то делать. Но что?