Элиот Шрефер - Тусовка класса «Люкс»

Ной дошел до столовой. Из-под двери торчал полиэтилен, приклеенный к полу упаковочной лентой. Когда Ной ступил в столовую, полиэтилен пошел морщинами. Портреты были убраны, стены выкрашены темной охрой. От окна протянулась нарисованная линия горизонта: голубой, подсвеченный солнечным желтым. У мистера Тейера, по всей видимости, была тематическая вечеринка: что-то вроде «Яхты на Ривьере».

На покрытии снова появились морщинки. Ной повернулся и увидел двоих латинос в малярских робах, с виноватым видом стоявших у входа. Малярские фуражки они держали у пояса, словно пришли отдать последнюю дань памяти покойного.

– Мистер Тейер ? – спросил один из них. – Здравствуйте, мистер Тейер.

Второй отчаянно закивал.

Первым побуждением Ноя было сказать: «Я не мистер Тейер», – но он понимал, что кто он все-таки такой, объяснить будет нелегко. К тому же он был вовсе не прочь на мгновение представить себя Тейером. Он пригладил волосы.

– Все в порядке. Я просто смотрю. Все великолепно.

С лиц маляров не сходил ужас.

– Я сейчас уйду, – прибавил Ной. Он прошел по расходящемуся морщинами полиэтилену и вышел из столовой.

Некоторое время он молча ждал в вестибюле. Ему разонравилось ходить по квартире: не хотелось, чтобы те двое рабочих видели, как в нем борются презрение и восторг. Но находиться здесь одному, без хозяев, было невыносимо страшно, он ощущал, что есть в этом нечто запретное и порочное, словно его заперли на ночь в музее, позволив ходить туда, куда в дневное время вход воспрещен. Он должен был с кем-то поделиться этим чувством – хотя бы для того, чтобы нарушить ложную торжественность этой квартиры. Может быть, Таскани уже встала. Ной поднялся по лестнице. Из-за дверей спален не доносилось ни звука, но под дверью Таскани лежал листок тонкой бумаги. Ной наклонился, чтобы прочесть:

Ной, спасибо, что приняли посылку (это, разумеется, означает, что вы пришли вовремя). Т. нужно будет покормить. Прошу, проследите за этим. Сегодня Вы должны остаться у нас на ночь. Я не могу заниматься детьми. Кроме того, я надеюсь, что Вы будете здесь завтра вечером и позаботитесь о Д. и Т. вовремя банкета. Можете привести любого, кому будет интересно пообщаться с нашими гостями (и наоборот, конечно!). Не забудьте разбудить Д., чтобы он не опоздал в школу.

Доктор Тейер (Сюзан).

Ной поднял записку, небрежно сложил и сунул в карман брюк. Заспанная и растрепанная Таскани вышла из ванной и увидела Ноя перед дверью своей спальни.

– Эй, – медленно проговорила она, – что это выделаете?

– Только что получил записку от твоей мамы.

– Она иногда ужасная стерва, верно? – сказала Таскани. Она прошмыгнула мимо Ноя и спустилась по лестнице.

Ной хотел сделать ей замечание, но не стал. В конце концов, то, что она сказала, было чистой правдой.

– Эй, – сказала вернувшаяся Таскани, – там, в столовой, какие-то парни.

– Да, они приводят дом в порядок к банкету твоего отца.

– Здорово, – Таскани зашла в спальню, – ну, заходите же.

Ной вошел. Она сидела на неубранной постели, на ней была поношенная маечка и пижамные штаны. Она откинулась на подушки и раскинула руки.

– Знаете, – проговорила она, закрывая глаза, – Агнесс всегда заставляла меня первым делом убрать постель, – она хихикнула, – компаньонка из вас ни к черту.

– Тогда тебе лучше сначала убрать постель.

– Нет уж, спасибо. – Она потянулась и, открыв глаза, посмотрела на Ноя. Одна бретель маечки упала, она выдохнула в обнаженное плечико и глянула ему прямо в глаза. Она флиртовала с ним, соблазняла его; он чувствовал, как у него участился пульс. – Ну, чем сегодня займемся? – спросила она.

– Сегодня ты напишешь проверочную работу по химии, – наугад сказал Ной.

Она надула губы:

– Я думала, вы говорили, что я не буду писать проверочные.

Ной скрестил на груди руки и повернулся к двери:

– Что ж, сегодня ты ее напишешь. Давай одевайся и пошли вниз. Я буду в кухне.

Таскани села на кровати:

– Какого черта?

– Я не шучу. Я буду ждать.

Он вышел из комнаты и, закрыв дверь, на мгновение прислонился к ней затылком, чувствуя, как пульсирует кровь в кончиках пальцев. Из-за двери послышалось шуршание простыней: она застилала кровать. Он спустился в кухню.

Через пятнадцать минут появилась Таскани, в мешковатой рубашке, молчаливая и смущенная. Ной велел ей сделать тест из учебника. В конце занятия они проверили наброски к ее следующему сочинению. В обед Таскани объявила, что хочет томаты с моцареллой. Ной достал моцареллу из холодильника, и Таскани язвительно засмеялась: