Василий Аксенов - Бумажный пейзаж

Вот с этого все и началось, а превратилось сейчас в миллионный бизнес по продаже русских вилок, тарелок, хрусталя, серебра, фабержейских художественных яиц.

Я сначала по наивности не понял, как сказочно богат наш Валюша. Из аэропорта они меня везли на довольно старой автомашине с потертыми сиденьями, а оказалось-то, что едем на «Серебряной тени» образца 1936 года, а такую машину не всякий сенатор может себе позволить, а только такой, кто женат на кинозвезде или имеет семейные сбережения, как здесь говорят, «старые деньги».

Помнится, ехали мы, шутили, такое было чудесное опьянение перед въездом в Нью-Йорк, пели что-то из прежней жизни, комсомольское…

Вот уж не думал, что с настоящим американским миллионером еду. С капиталистом!

Идея отъезда, оказывается, была заброшена еще с детства радиостанцией «Юность на вахте», слова Эдмунда Иодковского.

Между тем Ванюша Шишленко был почти независим от супружеской пары Стюартов, хотя и жил с ними как бы одной семьей. Он оказался теперь русским писателем и издателем ежемесячника «Все по-старому». Редакция временно помещалась в Ванюшиной однобедренной квартире на 11-й Вест, за которую платил Валюша, что было ему, как ни странно, отчасти выгодно, неизвестно почему. У журнала был, как пылко заверял Ванюша, очень хороший редакционный портфель. Он всегда носил его с собой.

Очень была ему к лицу большая, в вермонтском стиле, борода, хотя источников своего вдохновения Ванюша в общем-то не открывал, и правильно делал.

Не убавилось у него за эти десять лет и чувства юмора, напротив, есть даже некоторый подскок. Вот протянет иной раз носовой платок и скажет «вытри, с тебя полпот течет», а то о какой-нибудь девушке выскажется совсем уже непонятно — «великолепный Киссинджер».

Журнал «Все по-старому» специализируется на столкновении парадоксальных мнений. Ну, например, в одном номере утверждается, что коммунизм был завезен в Россию евреями из-за границы, а в другом доказывается, что русичи, вятичи, куряне и прочие сами стали строить коммунизм еще с незапамятных времен Малюты Скуратова.

Ванюша сам был автором всех статей, повестей, стихов и крестословиц, хотя и подписывал все это хозяйство разными именами, чтобы создать впечатление шумного журнального коллектива, и это, надо сказать, ему неплохо удавалось.

К моему приезду был заготовлен специальный выпуск журнала под шапкой «Игорь Велосипедов снова с нами!». Был помещен мой снимок времен увлечения джазовой скрипкой, довольно приятный был молодой человек. Здесь же с Удивлением обнаруживаю интервью с моей собственной персоной, взятое корреспонденткой «ВПС» Шейлой фон Комарофф, судя по тексту, великолепной дамой. Там я делюсь также опытом борьбы за хьюман райтс, а также творческими планами, оказывается, собираюсь продолжить работу над капитальным историко-философским трудом «Перечитывая Пельше».

В общем, Ванюша предложил мне пост заместителя главного редактора своего журнала, и это предложение было, конечно, мной с благодарностью принято.

Тем временем Валюша предложил мне стать их личным шофером. Я, правда, на автоматиках ездить еще не умел, но он сказал: ничего, научим. Миссис Стюарт не возражала, а, напротив, заметила, что мне, вероятно, будут к лицу (?) штаны с лампасами, хотя она настаивает, чтобы один лампас был желтым, а другой зеленым. Это предложение было, конечно, мной с благодарностью принято.

Однажды открываю другое издание, ежедневную нью-йоркскую газету «Прежние русские идеи», и вижу на первой странице объявление:

Вот так встреча! Передо мной расстилалась большая русская земля Брайтон-Бич имени города-героя Одессы. Передо мной стоял старый друг Спартачок Гизатуллин, первым преподавший мне урок гражданской чистоплотности.

Мы были в разных лагерях, и я не знал его судьбы. Оказалось, что он просидел всего четыре года, а потом убежал из концлагеря в Мордовии (это было весною, зеленеющим маем, как в песне поется) и под видом немого татарина пересек европейскую часть России в северо-западном направлении.