Владимир Лобас - Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста

С трудом поднимется на следующее утро кэбби, но прохлаждаться под отелем себе не позволит. Он привык мотаться по улицам. Он не враг самому себе. Он не хочет снижать свой среднечасовой заработок. Он будет вертеться по городу, как бес, и, несмотря на то, что устал и не отдохнул, 115 долларов «грязными» (т. е. до заправки), сделает за 12 часов, не останавливаясь ни на минуту, сжевав на ходу, всухомятку, свой бутерброд – не велик пан! – тридцать раз включив счетчик, тридцать раз отсчитав сдачу, тридцать раз сказав «спасибо» за каждый квотер чаевых…

Но теперь и при соотношении 12:12, которое трудяге удалосьтаки выровнять, не будет у кэбби сил на следующее утро. Потому что степень усталости определяет не только количество проведенных за баранкой часов, но еще и второй, не менее важный фактор – число посадок…

Вот что такое одна посадка:

– Универмаг «Мэйси»!

Находимся мы, допустим, на углу Второй авеню и Шестьдесят третьей улицы: и ничего нет проще, чем из этой точки проехать к пересечению Тридцать четвертой улицы с Америка-авеню, где расположен знаменитый магазин. Кати себе, кэбби, прямехонько, потом повернешь направо и – дело в шляпе…

Но в том-то и загвоздка, что ехать прямо по Второй авеню – нельзя! То есть, если хочется, то – пожалуйста: запретительных знаков на этой магистрали нет. Однако проскакав резво метров триста, кэб наткнется на поперечный поток машин, вливающийся с моста Квинсборо – в Манхеттен. Так будет утром… А поближе к вечеру застрянет кэб перед въездом в туннель, соединяющий центр города с Квинсом.

Оптимальность любого маршрута в Манхеттене меняется на протяжении дня несколько раз: утренние заторы, послеобеденные и предвечерние возникают в разных зонах; да учтите еще, что скопление машин нарастает от понедельника к пятнице.

Ну и что в том особенного? В любом бизнесе – свои сложности…

Согласен. Но обо всех «подводных камнях» направляющийся в универмаг «Мэйси» водитель должен вспомнить в течение считанных секунд. И в те же секунды не имеет он права упустить: что с широченных 57-ой и 42-ой улиц поворот на Пятую и Седьмую авеню – запрещен; и 55-ая улица тоже исключается: там лопнула канализационная труба, взорван асфальт мостовой; и на 53-ей улице тоже пробка – из-за машин, направляющихся к отелям «Хилтон» и «Шератон»…

Мало того: в те самые секунды, когда таксист мысленно прокладывает маршрут, наперерез его машине сломя голову перебегает дорогу подросток…

Нужно притормозить!

А слева угрожающе – сейчас зацепит! – приблизилась махина мусоросборщика…

Нужно вильнуть рулем!

А пассажир просит:

– Пожалуйста, прикройте окно – дует…

Или:

– Пожалуйста, приглушите чуть-чуть радио…

С ясной улыбкой откликнется на просьбу клиента кэбби: все рассчитавший, тормознувший, вильнувший, и в конце поездки, получив сверх 2.55 по счетчику еще и 45 центов на чай, будет, что называется, «премного доволен», ибо останется ему всего лишь еще тридцать девять раз проделать подобную, то есть совсем не хитрую операцию – и таксистский день будет сделан. Но вот если кэбби ошибется… Нет, не хватайтесь за сердце: я не имею в виду тот момент, когда дорогу перебегал подросток. И не намекаю, что кэб могла искалечить мусоросборная машина. Однако же, если ошибка таксиста, всего-то угодившего в пробку, будет стоить ему минут девяти или, скажем, тринадцати, то, конечно, небо на землю не упадет, но на исходе такого неудачного часа кэбби с грустью вздохнет: что-то маловато я за этот час заработал…

И если на протяжении двенадцатичасовой смены еще дватри раза таксист попадет в затор по своей вине, да раз-другой из-за строптивого клиента («А я вам говорю – поезжайте прямо!»), да случится кого-то из пассажиров подождать, да совсем недолго пошарить по улицам в поисках очередной работы, да потерять четверть часика в очереди у автовокзала, то на исходе такого неудачного дня кэбби уже не вздохнет кротко, а – выскажется! В том духе, что мать вашу так-перетак, я сегодня «бабки» не сделал! И черт разберет – почему?! Я же вкалывал, как проклятый!..

Если посадок за день было у таксиста всего, скажем, пятнадцать или шестнадцать: все больше дальнобойные рейсы считайте, баловство, а не работа! Если же счетчик пришлось включить раз 25, крепко умается кэбби. Если – 40, на карачках будет ползти от машины до лифта. Если 50 – нужно обладать недюжинной силой воли, чтоб, вернувшись домой, заставить себя – ополоснуть лицо…