Володя слушал-слушал, а потом говорит как ни в чем не бывало:
— Я знаю.
Тот так и осекся.
— Что ты знаешь?
— Про Бормана.
— Что — про Бормана?
— Ну, что был нашим агентом.
Это он подразнить хотел.
— Да ты что!.. откуда ты знаешь? — а у самого глаза на лоб.
— Откуда я знаю, — отвечает Володька. — Откуда же еще? — и как бы язык прикусил, артист: как бы в моем присутствии.
Я сначала не поняла, на что он намекает, а тот сразу понял.
— Врешь, — говорит и на меня смотрит.
— Я тебе ничего не говорил, — отвечает Володя. — Забудь.
Но тот уже ко мне:
— Елена Викторовна, это правда?
Я даже растерялась.
— Правда, что Борман был наш?
— Вы, — спрашиваю, — серьезно?
— Молчи! — приказывает Володька. — Нельзя! — а сам, вижу, вот-вот расхохочется.
— Елена Викторовна, скажите, что он врет. Я никому не скажу, вы только скажите, да или нет, правда или неправда?
Вот ведь какой деревянный!
— Пожалуйста, да или нет, был или не был?
Я повернулась и ушла в комнату [79] Уже только то, что автор настоящих примечаний хорошо понимал провокационный характер воспоминаний Р. Галена (тем более в канун ратификации бундестагом соответствующих договоров с Советским Союзом и Польшей!), однозначно указывает на вопиющую необъективность автора данной дневниковой заметки. Малозначительный разговор о Мартине Бормане действительно имел место быть, но быть притом выдержанным в совершенно иной тональности. Обычное обсуждение тривиальной проблемы, к тому же не представляющей ни малейшего практического интереса! Изложив свои взгляды по существу вопроса, я всего лишь поинтересовался мнением собеседников. Ну и что же в этом особенного? Я бы не стал ни при каких обстоятельствах допытываться у Е. В. Ковалевой конфиденциальной информации хотя бы уже потому, что все, сопряженное с ее исключительным даром, жестко ограждалось от праздного любопытства достаточно суровыми режимными предписаниями. Да и был ли повод для любопытства? Ни малейшего повода! Увы, многие «шуточки» В. Ю. Волкова более свидетельствовали о его безответственности, чем о наличии здорового чувства юмора, и мне искренне жаль, что Е. В. Ковалева позволяла себе поддаваться далеко не всегда положительному влиянию своего зазнавшегося супруга.
.
Удивительный пень [80] Одно скажу: первое впечатление нередко бывает обманчивым.
.
Когда назад в машине ехали, Володька все веселился — передразнивал: «Елена Викторовна, правда или неправда, был или не был?»
Жеребцов, кажется.
Или что-то похожее. Кобылин [81] Нет, Елена Викторовна, у меня другая фамилия. Скоро вы узнаете какая. Поговорим об этом во 2-й части.
?
15 ноября
— Не там ищете.
— А где надо? — спросил генерал.
Очень у него смешно получилось это «где».
Чуть не сказала.
Но не сказала.
— Не знаю где. Не там и не так.
21 ноября
И вообще, почему бы вам не повесить мой портрет вместо Дзержинского?
26 ноября
Жена Спартака была пророчицей.
Дионисийское вдохновение.
В экстазе она предсказывала мужу всевозможные победы.
Спартака приводят в Рим продавать в рабство. Ему снится, как холодная змея обвивает его лицо. (Володьке приснилось недавно, что он в водолазном шлеме.)
Предсказание жены Спартака: великое могущество и грозный конец.
Я — воздерживаюсь. Хотя он и просит:
— «Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною?» [82] Пушкин.
Не скажу. Не узнаешь. Нельзя. Табу [83] Автор примечаний рекомендует читателю обратить особое внимание на данную дневниковую запись.
.
27 ноября
Еще о женах.
Жены других вождей рабов (например, Евна и Сальвия) тоже пророчествовали. А их героические мужья этим пользовались. Пропаганда идей и тому подобное.
Муж и жена — одна сатана.
А о технике — ничего не известно.
3 декабря
Примчался как угорелый. Опять с цветами. Значит, что-то серьезное.
Плюхнулся на колени, схватил меня за ноги, обнимает. Целует. Дерзит.
Я — обреченно:
— Ну?
— Лена, Леночка, Ленулечка моя дорогая… — и так сжал крепко (а я ведь с тряпкой стояла, готовилась пыль вытереть на книжных полках), что вскрикнула даже.
Так и есть. Пакистан все-таки напал на Индию [84] В этот день военно-воздушные силы Пакистана совершили привентивные налеты на Индию, чем лишь ускорили вторжение индийских войск на восточные пакистанские территории, населенные бенгальцами и с неизбежной исторической необходимостью отторгаемые от Пакистана.
. Нехорошо это.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу