Анатолий Гуницкий - Рассказы о Сашке

Бывает так, часто бывает.

Приближаясь на непрочной трепетной лодке к середине мёртвой реки, мы забываем иногда про очень многое. Потом только, когда неизвестно откуда на нас накатываются с противным рёвом холодные, мерзостные и злые ветры, мы начинаем что-то понимать. Но очень, очень редко мы при неожиданном и стрёмном накате противных и ревущих ветров понимаем, что же именно нам теперь довелось, наконец, понять.

Бывает так, очень часто так бывает.

Володя, старший брат Сашки, который умер в конце мая совсем молодым, давно и случайно познакомился с Татьяной-Мариной. В момент их знакомства Татьяна-Марина предпочитала помалкивать. Иногда, правда, что-то чуть-чуть говорила, тотально молчать она стала гораздо позже. Познакомились же Татьяна-Марина и Володя, старший брат Сашки, который умер совсем молодым, во время праздника Горы.

В тот день была сумрачная погода. Лужи, грязь и всё такое. Само собой, – по сути, – де-факто, – разумеется, – естественно, – надо ли сомневаться, что зимний праздник Горы частично смахивал на летний праздник Горы? Ничем не напоминая осенние и весенние праздники всё той же Горы.

Володя хотел было зачем-то купить пива. Всё равно какого сорта. Но поскольку погода была сумрачная, – лужи, грязь и всё такое, – то Володя, старший брат Сашки, который умер совсем молодым, у входа в магазин поскользнулся и упал. В этот момент из магазина выходила Татьяна-Марина. Она тоже поскользнулась и, в свою очередь, тоже упала в грязь, в лужи и во всё такое.

Володя, брат Сашки, и Татьяна-Марина – дочь или приёмная дочь Петра Семёновича-Сергеевича, уже в те годы широко известного своей нешуточной страстью к твёрдому бретонскому чаю и безостановочным покачиванием кривой, обезображенной головы, внимательно оглядели друг друга. Володя вдруг, неожиданно для себя самого, прижался к Татьяне-Марине, и она тоже потянулась к нему. Они барахтались в луже, и яростно целовались. Совсем не мешали им ни сумрачная погода, ни лужи и ни грязь, и ни всё такое.

В ноябре темнеет рано. В декабре – ещё раньше. Но на декабрьское темнение Володя, брат Сашки, который умер совсем молодым, реагировал менее негативно, чем на ноябрьское. Вообще-то, по счету большому, ему было всё равно. Он являлся в этом аспекте последователем старинной новгородской поговорки, гласящей, как известно, следующее: «Хоть светло, хоть темно – наплевать и всё равно».

Володя, брат Сашки, который умер совсем молодым, не имел ни малейшего представления об этой пословице. В Новгороде городе он никогда не был. Или был всё-таки когда-то? Нет, едва ли. Про это пока ещё абсолютно ни черта не известно. Более того, есть предположение, что грядущим историкам, которые наверняка станут в так называемом будущем для чего-то рыться и копаться в анналах якобы прошлого, едва ли удастся обнаружить хотя бы мало-мальски поверхностное упоминание, подтверждающее факт пребывания Володи на земле новгородской.

Володя вообще мало где был. Да, очень мало.

В Томске городе, например, он был однажды, да и то минут сорок пять, во время транзитной посадки самолёта, следовавшего до Хабаровска города. В Хабаровске городе у Володи были некие служебные дела; честно говоря, он даже и не знал какие именно, но пробыл всё же там, в Хабаровске городе, подольше, чем в Томске городе.

Только ни Томск город, ни Хабаровск город не понравились ему. Приходилось ещё Володе бывать в Кривом Роге городе, в большом северном городе, в Хельсинки городе он был пару раз – тоже по неким делам служебным; правда, если бы кому-нибудь пришло в голову спросить у него, у Володи, брата Сашки, который умер совсем молодым, в чём же, собственно, заключается корневой пафос этих неких дел, призвавших находиться его в столице страны Суоми, то он едва ли ответил бы что-нибудь связное. Не знал он. Нет, не знал. Ещё же Володя был, причём достаточно долго, на Севере, где пытался выяснить причину почти тотального молчания Татьяны-Марины, жены своей.

В общем, немного где был Володя. Но где бы он ни был, ему всюду и всегда не нравилось, и самым решительнейшим образом было несимпатичным, ранее ноябрьское темнение. Хотя из этого отнюдь не следует, что Володя побывал там, где ему довелось побывать, именно в ноябре. Нет, это не так. Тем не менее, Володя, бывалый, опытный, в чём-то даже и матёрый Володя, был до чрезвычайности удивлён, когда Сильвия, изящная полуодетая леди Сильвия, сказала ему однажды, что в Бейстегуи так не бывает вовсе, что там, в Стране Грёз, всё происходит совсем-совсем по-другому. Володя удивился. Весьма и очень. Он не знал, что сказать леди Сильвии в ответ на полученную от неё информацию, и поэтому ничего он ей, леди Сильвии, и не сказал. Подумал только, что она, леди Сильвия, видимо, имеет ввиду что-то другое. Что-то, пока ещё ему совершенно непонятное.