Александр Потемкин - Человек отменяется

— Да-с, к сожалению, господин Кайраканов, в нем ничего нет… — вдруг вырвалось из меня. Он, конечно, ничего не понял — о чем это я. А я продолжал раздумывать дальше, впадая в умственную истерию: «Человеческие программы можно эффективно менять. Для этого дела человечество уже изобрело подходящий инструмент: коса смерти! Именно этим орудием можно достичь цели, если я хочу видеть положительные сдвиги в эволюции собственного вида. Поэтому совершенно глупо не принимать умом жестокость, лить слезы и стонать над насилием. Да! Именно так! Грубо? Жестоко? Да, да, да! Неужели намного лучше осуждать людское несовершенство и его мутационную программу? Такие насмешки слышатся со всех сторон. Не выгоднее ли вмешаться, чтобы изменить эту программу к лучшему? Что бы сделал первый инопланетянин, попавший на нашу землю? Он начал бы изменять род людской, потому что люди до безобразия не равны пришельцу по интеллекту. Наука постигается лишь сильным умом, а он чрезвычайно редок! Никак не больше десятой процента! Тьфу! Как ужасно мало! Мизер! Остальные же, чтобы компенсировать недостатки в айкью и генетике, тянутся за чинами, должностями, капиталами, восславляют пороки, празднуют, эксплуатируя их. Да я вот сам… Каким же тестом оценить самого себя? Неужели только силой ненависти? А может быть, в меня тоже вселился чужой ум, и не один, а сразу несколько? Ведь многое во мне похоже и на де Сада, который призывал человечество вернуться к инстинктам живой природы и к гедонизму, бесконечному наслаждению разнузданной плоти извращенного разума. И на Ницше — восторгавшегося селекцией внутри человеческих особей и восславившего сверхчеловека. И на Циолковского, ставившего атом мозга превыше всего и ратовавшего за уничтожение несовершенных видов природы. И на Сухово-Кобылина, мечтавшего о звездном будущем летающего человечества, прошедшего через жесточайший отбор и вытеснившего человека чувственного, рассудочного, примитивного. Или на самого Сталина, а то и на Гитлера. Нет! Лучше тогда уж на Сталина. Он ближе русскому духу. Да! Впрочем, я совершенно не против самых невероятных перемещений. Потому что протест в любой форме ничего не даст. Природа сделает все это помимо моей воли! Как смерть всегда настигает человека, очень настойчиво протягивая свою руку, так и природа вдруг заглянет в тебя из глубины веков. Сил-то совершенно нет противостоять такому явлению! Вот, например, сейчас, вошел в меня чей-то незнакомый разум и каждую минуту нашептывает: существует единственная гигиена для человечества — это массовое его уничтожение. Ну что тут поделаешь. Страшно? Ужасно? Да! А выбросить эту мысль из головы — бесполезное занятие. Сил нет! Да! Нет! И она все чаще, настойчивее воспаляет мой рассудок. Вы же, люди умные, должны меня понять. Вспомните, какая навязчивая идея обуревала в недалеком прошлом итальянцев — смертельная ненависть к австрийцам. А японцев? К китайцам. А греков? К туркам! А алжирцев? К французам! А армян? К туркам! А французов? К англичанам! А мексиканцев? К американцам! А камбоджийцев? К вьетнамцам! А пакистанцев? К индийцам! А поляков? К немцам! А румын? К венграм! А русских? К немцам! А немцев? К евреям! А персов? К иракцам! А красных? К белым! А демократов? К фашистам! А мусульман? К иудеям! А христиан? К сатанистам! А нищих? К богатым! А белых? К черным! А коммунистов? К капиталистам! И что? Мир перевернулся? Земля поменяла орбиту? Человечество оказалось в Красной книге? Стоит на грани вымирания? Нет, ничего такого не произошло. Да, пролили тысячи тонн слез. Да, прокричали в сотни тысяч децибелл горьких слов. Да, прочитали миллионы молитв, пропели миллионы страниц псалмов, простонали, помянули. Да, вырыли сотни миллионов могил. Но человечество за последнее столетие удвоилось! Обогатилось! Зарплаты выросли в сотни раз! Капитализация мировых активов возросла на тысячу процентов! Поэтому все давно прощены, поняты, забыты. То же самое будет со мной! Сегодня многие могут меня ненавидеть, а завтра начнут прислушиваться, сегодня гневно меня осудят, а завтра станут моими соратниками. Сегодня проклянут, а в ближайшее время поднимут на пьедестал. Да! Такими сотворила нас природа, то есть стихия мутаций, программа, выработанная тысячелетней историей возникновения человека. И не ищете в нас ничего другого. Его там нет!

Тут я неожиданно пришел в себя и бросил скороговоркой Кайраканову: «У меня много гостей, любезный, я должен уделять внимание каждому. Прощай!»