Александр Торин - Дурная компания

— Да, правильно, Ефим, — склоненная в почтительном полупоклоне фигура Леонида излучала одновременно покорность и одобрение действиями начальства. Он взял со стола большую тетрадь с записями, сделал в ней какую-то пометку карандашом и строевым шагом направился к Эдику.

Ничего не подозревающий Эдик с выражением крайней заинтересованности сидел за экраном компьютера. Справа от него была расположена большая стопка бумаг с карандашными пометками. Время от времени Эдик вытягивал губы, взгляд его светлел, он склонял набок голову и вздыхал, находя очередную скрытую тайну в чередовании символов на экране. Затем Эдик пододвигал к себе листочек из стопки и что-то на нем записывал ровным, детским почерком. Он как-то поделился со мной, что движим тщеславным желанием составить полный список программ, применяющихся в компании Пусика, разработать таблицу их перекрестных ссылок и связей и показать дяде Ефиму плоды своего труда в виде толстого тома, демонстрирующего порочный подход Бориса к организации производства. Труд этот, если бы он был завершен, мог являться памятником титаническим усилиям человеческого духа, сродни каталогу галактик в северном секторе Млечного пути.

— Эдвард, — Леонид остановился на бегу и начал нервно постукивать карандашом по кисти руки. — Ефим распорядился, срочно все бросай и иди работать в сборочный цех.

— Что? — Эдик явно не ожидал такого поворота событий. — Я же занимаюсь очень важной работой. Дядя Ефим сам мне сказал: Эдик, наведи порядок в программах. Я уже почти закончил сортировать все управляющие процедуры…

— Это неважно, — Леонид слегка нервничал, так как не привык повторять распоряжения более одного раза. — С программами Борис разберется, а Ефим приказал тебе все бросить и идти ремонтировать установки.

— Я бы хотел вначале поговорить с дядей Ефимом, — ровным, нудным голосом упирался Эдик.

— Хорошо, поговори с ним и переходи в сборочный цех. Там сидит Донг, он даст тебе работу.

Я зажмурился. Донг не только не говорил по-английски, но и не понимал ничего, кроме вызубренного наизусть порядка втыкания проводов и нажимания на кнопки. Если при этом на экране возникала надпись «ОК», он считал свою задачу выполненной, в противном случае вызывая в цех инженеров. Находиться в подчинении у Донга на Пусике означало крайнюю степень падения и полный отказ начальства признать за человеком даже минимальные умственные способности. Я попытался представить себе бывшего профессора из Кембриджа в этой роли и не смог. Что-то неясное, какие-то смутные тени колыхались перед глазами, но образ Эдика на конвейере упорно не хотел сформироваться.

— Это заговор! — как только Леонид отошел в сторону, Эдик обхватил свою голову руками. — Дядя Ефим не мог им такого приказать, они хотят уничтожить меня!

— Эдик, ну подумайте, разве в компании может что-нибудь произойти без Ефима? Я же сам слышал, как он про это говорил. На самом деле Леонид не сказал вам, что именно Ефим имел ввиду. Он распорядился, чтобы вы в свободное время занимались теорией, моделированием.

— Он так сказал? — Эдик с надеждой посмотрел на меня. — Это может означать только то, что у Ефима на самом деле далеко идущие планы. Ну, вы меня успокоили. Значит все в порядке. Вначале дядя Ефим дал мне возможность разобраться с программами, а теперь он считает, что я уже достаточно все освоил. Как он все потрясающе чувствует! Ведь это чистая правда, я уже понимаю почти все, на самом деле я очень быстро со всем разбираюсь, даже может быть быстрее Бориса. Я уже почти составил каталог программ… Значит, теперь дядя Ефим хочет, чтобы я так же быстро разобрался с практической стороной дела. Надо же, какое замечательное решение: чинить платы, а в свободное время заниматься наукой. Это же почти как Эйнштейн, когда он создавал свою теорию относительности и работал в Патентном бюро. Я очень быстро во всем разберусь, так что дядя Ефим только рот откроет…

Эдик продолжал быстро и суетливо говорить, развивая свою теорию. Я уже и сам было поверил в разворачивающуюся передо мной стройную и гармоничную картину, нарисованную Эдиком, потом встряхнул головой и понял, что окончательно запутался в том, какой вариант действительности развивается на самом деле.

Картина, которую я увидел через несколько часов, была фантастична и отдавала сюрреализмом. Беженец из Въетнама Донг занимался обучением бывшего профессора из Кембриджа, сдавшего теоретический минимум Ландау в возрасте шестнадцати лет. Он показывал на зеленую плату, из которой торчали связки проводов.