Славко Прегл - Гении без штанов

Голос у него дрожал.

— Я думаю, что мой моральный долг сказать ему все как есть. Теперь меня волнует следующее: вы согласны, чтобы мы это сделали вместе? Скорее всего, начнется такое дерьмо, все будут носиться сломя голову, сходить с ума и шизеть. Скажите, рискнем ли мы? Точнее, хватит ли у вас духу? На мгновение мы заткнем истории глотку. Если нет — я сделаю это сам.

Гений замолчал и стал переводить взгляд с одного на другого.

— Без вопросов! — воскликнул Пипи, которому, наконец, удалось выпутаться из провода. — Мы должны это сделать. У меня этот мир вот уже где, и, если это последнее, что я сделаю, я это сделаю. Ну, Гений, ты гений! Снимаю шляпу. Я за, и немедленно. Сейчас! В первом номере!

Поэт вздохнул.

— Я не могу создать шедевр «Как человек стал великаном», поскольку его уже написали, уведя идею у меня из-под носа! [3] Книга М. Ильина (псевдоним С. Я. Маршака) и Е. Сегал (1948), идея которой принадлежала М. Горькому (1935); была почти сразу переведена на словенский язык И. Воуком. Однако то, что предлагает Гений, еще круче. Все мое естество требует, чтобы мы сделали это. Во имя поэзии, которая есть, и во имя поэзии, которая будет.

— Всю жизнь я ел себя поедом, что не обладаю даром слова. Теперь знаю, почему, — проговорил Жан. — Но ясное дело! Я тоже за!

Гений вспомнил инструкции, которые дал ему Делит. Они установят оба компьютера, которые Байси гениально выманил у ничего не подозревающих политиков, и подключат их к школьной сети. И Гений на один из компьютеров где-нибудь в середине этой сети, ведь все, когда это начнется, будут рыскать по компьютерам редколлегии, пошлет со своего домашнего компьютера сообщение, адресованное зарвавшемуся господину президенту. До утра он его напишет, чтобы текст сообщения утвердила редколлегия. И когда будет готов первый номер, он спокойненько впихнет его в раздел внешней политики, — закончил он пояснения.

— Ну да, ладно, — проговорил Поэт.

— Тогда я тоже кое-что добавлю, — начал Пипи. — Мой сосед по блоку — журналист, пишущий об экономике. Я часто бывал у него и разговаривал с ним. Думаю, что нам не должно быть все равно, что готовят нам старшие, когда мы вступаем в жизнь. Сейчас он дал мне список предприятий, где рабочих выбросили на улицу или собираются сделать это, хотя они проработали там всю жизнь. Но это еще не все. Он мне рассказал также, кто теперь все это приберет к рукам. С Божьего благословения. То есть, с ведома государства. В его газете этого не напечатают. Их журналистские расследования ограничиваются выяснением, действительно ли у Францки сиськи больше, чем у Шпелы.

— У нашей? — вздрогнул Жан.

— Разве у нашей Шпелы они есть? Я заметил только очень острый язык, — удивился Поэт.

— А ведь кто-то совсем недавно уже сказал: смотрят, но не видят, — задумчиво произнес Жан.

— Это сказал я, — вмешался Гений. — Однако, Жан, если можешь, оставь пока что женщин в покое. Я за то, чтобы и Пипи как следует поддал им жару. Да, Пипи, давай. Да, парни, давайте сделаем это! Вот это будет ньюспейпер что надо.

— Газета, — поправил его Поэт.

— Теперь это должны принять на заседании редколлегии, — задумчиво сказал Пипи. — Все должны быть за. Ведь всем достанется, если станет жарко. А больше всех Бибе. Если, конечно, мы исключим учителей.

— Бибу я беру на себя, — рассмеялся Гений.

Тут Пипи совсем распалился.

— Ну уж, если мы так мило беседуем, то объясни мне еще кое-что. А тебе, Гений, кажется нормальным, что ты ухлестываешь за Бибой, хотя мы все знаем, что она ходит с Бобом?

Гений сразу стал серьезным.

— Спасибо, Пипи, за то, что спросил. Посмотрите на меня, пожалуйста. Если исключить, что по уму и привлекательности я, вероятно, выше среднего уровня, я произвожу нормальное впечатление? У меня есть голова, тело и другие органы? Почему же во всем мире именно я не могу приударить за девушкой, которая мне нравится? Кто может мне это запретить? Я буду ухлестывать, когда хочу и за кем хочу. А тем более, она ни разу не сказала о том, что ей это неприятно.

Гений быстро снял очки и начал их с остервенением протирать. От волнения у него слегка дрожали руки.

Пипи вздрогнул, ведь эта нотация была адресована ему. Он несколько раз громко сглотнул.

— Черт, — воскликнул он, — черт, ты прав. Это просто, как дважды два. Я согласен. Никогда больше ничего не скажу на эту тему. Кроме, конечно, — добавил он, схватил лежащий рядом провод и обеими руками растянул его до предела, так что тот зазвенел, — разве что только, если ты когда-нибудь захочешь приударить за моей девчонкой!