Мария Амор - Скажи «Goodbye»

Все свободное время занимаюсь сбором листьев. Жечь их здесь ни в коем случае нельзя, и на разведение костра требуется разрешение от местной полиции. Листья мы аккуратно запихиваем в большие пластиковые мешки, в пол человеческого роста, и к определенной дате складываем у дороги. Приезжает специальная мусорная машина, мусорщики вытряхивают листья, а грязные рваные мокрые мешки оставляют нам, сэнкью вери матч. Семьдесят мешков уже собрали, и еще семьдесят предстоят.

Постигаю сложную англо-саксонскую науку ухода за газоном. У древних египтян были пирамиды, у жителей острова Пасхи — каменные истуканы, а у нас свой способ доконать окружающую среду и цивилизацию абсолютно бесполезным, культовым предприятием: не щадя ни озер, погибающих от стекающих в них удобрений, ни расхода воды, ни времени, ни денег, мы все с энтузиазмом выращиваем совершенно несъедобную траву. В Америке это главная посевная культура, под которую занято больше площади, чем под пшеницу или кукурузу, и уклониться от этого занятия не может ни один домовладелец. Весной старую траву надо специальными граблями прочесать, досеять семенами новой, соответствующего сорта, долго и часто поливать, чтобы принялась, потом регулярно раз в неделю стричь, четыре-пять раз в году удобрять, сорняки уничтожать, (попутно возненавидела милый клевер и нежные одуванчики), а по весне еще хорошо бы специальной машиной наковырять в земле маленькие дырочки, чтобы она „дышала“, ну а осенью, естественно, собирать с газона листья. Этим заняты здесь все домовладельцы постоянно».

Такой жизнью, конечно, можно было жить только с профилактически отключенными мозгами. Сашка невольно отвечала Мурке нытьем и хныканьем, Мурка ее невпопад подбодряла, убеждая, что теперь, выйдя замуж, Сашка должна удовлетворенно вкушать семейные радости.

Но что хуже всего — Александра сидела практически без денег: Максим получал зарплату на свой счет в израильском банке, а в Москве норовил прожить на одни суточные, а для нее было непереносимо тягостно каждый раз просить у него деньги. Сашка не готова была к такому скопидомству, тем более, что нормальная человеческая жизнь тут была жутко дорогая. Очень скоро она стала скандалить, по этому поводу и вообще. В конце концов, кто виноват в том, что она здесь мыкается? И он мог бы побольше о ней заботиться! Ей не хотелось окончательно портить их отношения, и она еще не решалась ставить вопрос ребром, но тяжкие вредные думы уже овладевали ей.

Не так она себе все это представляла, когда оставила в Израиле любимую работу, собственную финансовую независимость, признание и успех.

Едучи сюда, Сашка была так уверена, что в Москве ее ждет большое будущее, и лежа на своем иерусалимском диванчике, себя иначе как на первых ролях у Михалкова и не представляла. Ну, на худой конец, ведущей одной из этих бесконечных женских передач, и теперь горечь разочарования доводила до отчаяния. Прозябать в Москве без успеха было ни к чему, о том, чтобы несолоно хлебавши возвращаться в Израиль было тошно и думать, а зацепиться хоть за что-нибудь оказалось совершенно невозможно. Помня, что все на свете люди знают друг друга, она пыталась нащупать какие-то знакомства, даже разослала повсюду свое портфолио, в ОРТ, НТВ, СТС и по всем агентствам моделей и пиар, упоминавшимся в светской хронике, но никто даже не потрудился ответить. Всем было глубоко наплевать и на ценный голливудский опыт, поданный самым выигрышным образом, и на ведущую праздничного вечера с участием детского хора, и на портфолио манекенщицы и на интересный имидж космополитной иностранки.

Все чаще казалось, что все было впустую, что жизнь не состоялась, и осталось только одно с горя — примириться с Максимом и родить ребенка. От этой крайности остерегали только Муркины письма: «Вот тебе наша жизнь с Матюшей. Просыпаюсь, как правило, в 6 утра, в начале седьмого, пью кофе, читаю „Нью-Йорк Таймс“, к семи встает Матвей. Читаем в кровати книжки, одеваемся, умываемся, завтракаем… Матюша — перетертыми фруктами, овсяной кашкой, я наворачиваю яичницу с беконом, панкейки с кленовым соусом, кофе с круассанами… Потом, пока морозы не ударили, выходим в сад, я собираю листья, Матюша их энергично разбрасывает, играем с соседскими кошками… В 3 часа плотно обедаем, потом я ставлю Матюшке кассету русских мультиков, а сама в это время, как правило, готовлю, стираю, глажу или убираю. Потом приходит Сергей, я и с ним заодно ужинаю, затем мы во что-нибудь играем с Матюшей — складываем пазлы, или строим из лего, потом опять чтение книжек, кашка и спатки к 9 вечера». Сашка твердо знала, что через пару месяцев такой жизни ее бы вынимали из петли.