Юрий Поляков - Грибной царь

А потом появилась Светка. Все случилось внезапно и буднично: она заехала к нему за деньгами, которые называла «шпионскими», ахнула, увидав в окне мчащиеся упряжки, сообщила, что всегда мечтала ездить верхом, как принцесса Ди, потом выпила немного мартини и без особых смущений оседлала Михаила Дмитриевича. После Светка ходила по квартире голая и рассказывала, что ее всегда тянуло к взрослым мужчинам, а Свирельников ей сразу понравился — с первой встречи.

Дней через десять он забеспокоился и, решив, что застудил простату, когда возил юную подружку купаться в аквапарк, отправился к своему доктору Сергею Ивановичу. Тому хватило одного взгляда, брошенного на предъявителя, чтобы укоризненно покачать головой:

— Ай-ай-ай! Без презерватива?!

— Я думал…

— Как ребенок! Ну разве вы по грязи без ботинок ходите?

— Нет, — сознался Свирельников. — Не хожу…

— А ведь случайные связи — та же грязь! О проститутках даже не говорю: это — бактериологическое оружие дьявола!

— Это не случайная связь! — обидчиво возразил Михаил Дмитриевич.

— Любовь?

— Ну, любовь, наверное, громко сказано… Увлечение.

— Возраст увлечения?

— Две недели. Чуть меньше…

— Дорогой мой, не пытайтесь казаться хуже, чем вы есть! Сколько лет девушке?

— Девятнадцать.

— Студентка?

— Да.

— Опаснейший контингент: в голове и промежности ветер, вагинальный опыт катастрофически опережает опыт жизненный. Когда был контакт?

— Вчера.

— Это последний. А первый?

— Дней десять…

— Скорее всего, хламидиоз, — покачал головой Сергей Иванович. — Разве так можно!

— А что же делать?

— То же самое, что делают другие обеспеченные мужчины. Полюбили, увлеклись, осознали, что душевная склонность требует непременной физической близости, — и сразу же бегом к Василию Моисеевичу. Он берет у девушки экспресс-анализ. Да вас заодно проверяет. Пролечились оба-два, сделали «контрольку», восстановили флору — и безумствуйте ночи напролет! Все серьезные люди давно уже так живут!

— Но ведь девушка может обидеться!

— На что — на гигиену? Если умная, наоборот, порадуется: основательный мужчина попался.

— А если она… ну… чиста?

— Как ангел? В литературе такие случаи описаны. Лично я не встречал. Зато знаю другие ситуации. Тут один англичанин ко мне ходит. Привел пассию: влюбился. Проверили: шесть инфекций, хроника с осложнениями. Посчитали: с реабилитацией курс лечения пять штук баксов. Взял он на размышление три дня. Потом позвонили говорит: нет, она таких денег не стоит. Вот вам западный образ жизни! Пойдемте!

Сергей Иванович отвел Свирельникова в пристройку. К двери была прилеплена табличка «Центр интимного здоровья». На стульях в коридоре сидели в основном молодые, модно одетые женщины, безмятежные и значительные, словно дожидались они приема не венеролога, а косметолога. Одна даже преспокойно вязала, постукивая спицами. Средних лет пара весело перешептывалась, поглядывая на горной наружности гражданина, который нервно мерил шагами помещение, бормоча под нос проклятья, состоявшие из гортанной невнятицы с частыми вкраплениями русского мата.

— Ну вот, пока очередь подойдет, ваш ангел и подлетит. Звоните! — распорядился доктор.

Светка примчалась быстро, ничуть не смущаясь, уселась рядом со Свирельниковым и шепотом спросила:

— Мы болеем?

— Да, — тихо и сурово ответил он.

— Из-за меня? — мило нахмурилась она.

— Скорее всего…

— Ну, Никеша, скотина!

— Что?

— Нет, ничего… Ты меня простишь? Это до тебя было. Честное слово!

Конечно же он простил. А что ему оставалось делать?

Добравшись до дома, Свирельников отпустил Лешу домой — умыться и позавтракать. У подъезда консьержка Елизавета Федоровна — заслуженный работник культуры и бывшая актриса — кормила на ступеньках бездомных кошек. Истомившись за ночь без человеческого общения, она бросилась к Михаилу Дмитриевичу, объявив хорошо поставленным трагическим голосом, что нынешние режиссеры умеют только уродовать классику, а выпускники «Щуки» не способны даже держать второй план. Директор «Сантехуюта» спорить не стал. В этот момент его гораздо больше интересовали серые «Жигули», которые медленно проехали вдоль соседнего дома и скрылись за поворотом.

«Нет, это, кажется, не похмельные глюки!» — сообразил он. Похоже, с самого утра, а точнее даже, со вчерашнего вечера за ним следили! Но кто и зачем? Торопливо согласившись с Елизаветой Федоровной, что вечный худрук некогда знаменитой «Таганки» впал в очевидный творческий маразм, Свирельников метнулся к лифту. Через мгновенье, как по заказу, створки разъехались — из кабинки стремглав выскочила бодрая извилистая такса и, напрягая поводок, потащила на прогулку еще не проснувшуюся толстушку с восьмого этажа. Поднимаясь к себе, Михаил Дмитриевич некоторое время слышал гулкий голос бывшей актрисы, громившей телепередачу «Дог-шоу» за низкопоклонство перед западным собачьим питанием.