Сара Уикс - Достучаться до тебя

Но я протянула ей доллар, и она вручила мне сдачу и бело-голубой картонный стаканчик с пластиковой крышкой. Я немного отхлебнула из него. Этот кофе был еще более горький, чем у Берни, но мне было все равно – я не собиралась его пить, только вдохнуть его запах, чтобы перенестись туда, где я хотела оказаться, – на кухню, где Берни в халате молола кофе, пока мама раскрашивала картинки в гостиной.

Телефонные будки в Шайенне были удобными, с маленькими сиденьями и светом, который включался, если закрыть стеклянную дверь. Я нашла пустую будку и закрылась в ней. Знакомый запах кофе быстро заполнил маленькое пространство, сделав его почти уютным, и мне стало немного лучше. Я поставила стаканчик с кофе на металлическую полку под телефоном и снова набрала номер Берни. В этот раз мне ответила телефонистка.

– Оплаченный звонок от Хайди, – произнесла я, с облегчением услышав человеческий голос.

– Извини, милая, у них там плохая погода, и связь оборвалась, – сказала она.

– Оборвалась? Надолго? – спросила я.

– Сложно сказать. На пару часов или пару дней. Зависит от того, где неполадки.

– Попробуйте, пожалуйста, еще раз, – попросила я. – Это очень важно.

– Как скажешь, но ничего не изменится. Я же говорю, с ними нет связи, а раз нет, значит, нет.

Я попыталась дозвониться до Бернадетт еще несколько раз, пока не услышала, что объявляют отправление моего автобуса. От паники меня замутило еще сильнее. Голос Берни было единственное, что могло заполнить пустоту, которая грызла меня изнутри и вот-вот готова была вывернуть меня наизнанку.

Дрожащими руками я повесила трубку и толкнула стеклянную дверь. «Сооф», – прошептала она, открываясь. Я зажала уши, не желая слышать это слово. Не сейчас. Я не хотела слышать его сейчас. Я ничего не хотела, кроме как добраться до урны. Меня сильно тошнило.

Когда я открыла дверь, свет в будке погас, оставив меня стоять в темноте. Я вся дрожала от накатившей волны тошноты. Всего в нескольких метрах от будки я видела мусорную урну, но не могла сдвинуться с места. Я закрыла глаза и попыталась сделать шаг наружу, но мои ноги словно приросли к полу. Вдруг я услышала далекий голос – сначала я подумала, что это голос Берни у меня в голове. Затем поняла, что слышу свой собственный. Слова долетали до меня как сквозь толщу воды, потому что я все еще зажимала уши руками:

– За уголок, вверх, вниз, зацепи хвостик за соседа. За уголок, вверх, вниз, зацепи хвостик за соседа.

Спотыкаясь, я выбралась из будки и бросилась к урне. Меня стошнило в самый последний момент. Три раза я сгибалась над большой синей металлической урной, выворачиваясь наизнанку, а когда наконец все закончилось, я открыла глаза и моргнула. Передо мной стояла Джорджия Свит.

– Жвачку хочешь? – спросила она, протягивая мне пачку.

Она была худой и высокой. В день, когда мы встретились, на Джорджии было длинное желтое платье с голубыми цветами. Она рассказала мне, что ей восемнадцать и она всю жизнь жила в Уитленде, штат Вайоминг, но сейчас ехала в Нью-Йорк, чтобы учиться в колледже. Уитленд был далеко от Нью-Йорка, но от Нью-Йорка до Либерти было всего два часа езды. Нам предстояло ехать вместе следующие два дня. Я снова нашлась.

– Откуда ты знала про жвачку? – спросила я, когда мы предъявили билеты и вместе забрались в автобус.

Джорджия настояла на том, чтобы купить мне бутылку кока-колы для желудка, и мне стало гораздо лучше.

– Моя мама всегда давала мне жвачку, когда меня тошнило, – ответила она. – Твоя тоже?

– У моей мамы глупый мозг, так что она не может обо мне заботиться. Это Берни дает мне жвачку, – сказала я, твердо решив говорить Джорджии только правду.

– Берни – это твой папа?

– Нет, это наша соседка, но вообще-то она с нами живет. Она нам как родственница. Нас только трое, и еще у меня, может быть, есть бабушка, но я пока точно этого не знаю… Долго рассказывать, – добавила я.

Джорджия была полной противоположностью Элис – ей больше нравилось задавать вопросы, чем говорить. За те два дня, что мы провели вместе в автобусе, я, наверное, ответила на миллион вопросов. Как я и говорила, мою историю было долго рассказывать, но Джорджия, по-видимому, хотела ее послушать, а я, по-видимому, хотела ее рассказать, потому что ничего от нее не скрывала.

– Хочешь конфетку? «Фиалочку»? – спросила Джорджия, когда мы на секунду замолчали. Она порылась в сумочке и достала пачку конфет в серебристой фольге.

Я взяла одну и положила в рот, но через секунду выплюнула.