Юрий Азаров - Групповые люди

В этот вечер Маланья (кличка Маленкова) сел в своих светлых брюках на специально разлитое вишневое варенье. Когда Маленков встал, Ворошилов с Кагановичем завопили что есть мочи:

— Братцы, у Малашки интимные неприятности!

Маленков смутился, потрогал рукой штаны и, жалко улыбаясь, показал красную руку. Он направился в ванную, а вслед ему кричали непристойности самого разного смысла.

Новый взрыв хохота раздался, когда Берия подложил Швернику два огромных помидора, Шверник вскочил, как ужаленный. Берия закричал:

— Шверник раздавил собственные…!

Вожди гуляли. К четырем часам утра трезвыми были только Сталин, Берия и Маленков.

— Ну как? — спрашивал Сталин у Берии по-грузински, и Берия отлично понимал, о чем спрашивал Генеральный.

Два великих человека стали подсчитывать очки. Победителями в этой игре оказались Хрущев, Маленков, Каганович и Молотов. Берия говорил и о штрафных очках:

— Что-то не нравится мне Жданов. Думаю, не так уж он был болен, что уехал раньше всех.

— Проверь, — коротко оборвал его Сталин. — Коварный ты человек, даже друга своего не пощадил. Послушай, Георгий, это Лаврентий тебе свинью подложил с этим вареньем, — обратился он по-русски к Маленкову.

— Я знаю, — добродушно ответил Маленков. — А в следующий раз я ему что-нибудь устрою…

— Ладно, ладно, — обнял его за плечи Берия. — Давай еще по стаканчику. Я анекдот последний расскажу.

— Из твоего ведомства?

— Я других не знаю просто, — рассмеялся Берия. — Так вот, анекдот в продолжение нашего сегодняшнего разговора о культуре. Я бы сказал, анекдот-быль. Взяли одного выдающегося музыканта с абсолютным слухом, посадили его в камеру, а охранник ему говорит: "У тебя абсолютный слух, а у меня никакого, почему такая несправедливость? Ты всю музыку помнишь, а я не могу ни одной мелодии запомнить? Почему?" — "Потому, что у тебя в одно ухо входит, а в другое выходит", — ответил музыкант. Тогда охранник взял швайку и проколол уши музыканту насквозь и сказал: "Теперь у тебя тоже все будет выходить, как у меня". Берия захохотал. Сталин улыбался. Маленков пробурчал:

— Ну и шуточки у тебя, Лаврентий.

Этот анекдот Берия рассказывал многократно, поскольку Сталин любил повторения, хотя и не знал, что Зигмунд Фрейд писал о феномене повторения острот. Но Фрейд наверняка не знал того, что знал Сталин: образные остроумные напоминания выполняют особую роль в коммунистическом строительстве, о чем он заметил по-грузински Берии:

— Ты этот анекдот со швайкой почаще рассказывай… Архиважно для нашего дела, как сказал бы Ильич.

Никогда я не испытывал такого чувства жалости, как в тот день, когда увидел занемогшую Шушеру. Дело в том, что я не успел выкинуть бутерброды, приготовленные Марьей Ивановной. Шушера съела все без остатка, может быть, часть отволокла своему дружку, но в общем, когда она выползла, на ней не было (не сказать же морды), так вот, не было лица. А в глазах было столько смертельной тоски, точно репрессирован был весь ее род с конфискацией имущества, без права переписки, свиданий и получения посылок. Я даже подумал, не вызвать ли мне ветеринара, но потом смекнул, этот уж точно выдаст: "Сумасшедший". А крыса еле передвигала ноги, пугливо озираясь на меня, бормоча:

— Вот он, ваш человеческий гуманизм. Травите все на свете, падлы батистовые! Думала породниться с тобой. Я тут недельку назад перегрызла все старые постановления про арендный подряд и демократию. Размечталась: возьмем с тобой подрядик, кооперативчик сбацаем и пойдем клепать хрустики, а на них можно приобрести и крупы, и маслице, и икорку. А Марье, этой суке, бутербродики подбросили бы, чтоб ей свободы не видать.

Она повернулась ко мне спиной, должно быть, слезы утерла лапой. Сзади она была похожа на ежика.

— Ну что ж, делай свое черное дело. Нет сил больше… Я взял ведро, совок и веник. Она нехотя продвинулась в совок, но тут же соскользнула на пол.

— Нет, пожалуй, я еще с Шушером повидаюсь. Он дописывает Новую Конституцию. Попрощаюсь с ним. Ну а ты кати в свою Архару. Привет передавай. Там, говорят, новая волна забастовок началась. Забастовки — это болезнь. Когда жрать нечего, всегда эти двуногие бестолочи бастуют, можно подумать, что забастовка даст хлеба и мяса. Да, тебе бесполезно про это говорить. Ты — бестолковый. От такой девки отказался!

Шушера скатилась в нору, а я собрал вещи и в этот же день отправился вместе с Никольским, Лапшиным и Вселенским в далекую Архару.