Михаил Ардов - Цистерна

… Стой, сука, кто там идет? Танька, падла? Сегодня, курва, Танька дежурит? Ну, я побежал… Давай на х… деньги… Она мне сейчас стакан спирту, сука, нальет, я не я буду… Прощай, друг!.. Сейчас: буль, буль, буль, буль — нештяк!

сентябрь 1971

Вонючий и темный больничный коридор буквально забит койками.

На койках отравленные. (Еще до приезда московского профессора)

Среди стона, судорог, бреда движется молодой доктор-бодрячок в крахмальном халате. Остановился на секунду у постели старика. Пациент уже плох — потливость, боли в области солнечного сплетения, спутанность сознания…

— Ну, как дедушка?

Старик только застонал в ответ.

— Крови нет, говно не греет…

И пошел дальше.

Всегда ли я ощущал свою обособленность?

Пожалуй, один раз в жизни я не то чтобы, предался им, но как-то одушевился вместе с ними… Было это в самые первые месяцы прошедшей войны… Те из нас, у кого это чувство было сильнее или длилось дольше, тогда все полегли в бессмысленном и заведомо обреченном московском ополчении…

А я?..

Я как-то быстро опомнился, слишком ясно себе представил, кому достанутся плоды победы, и мое одушевление как рукой сняло…

Да к тому же тут выяснилось, что я им абсолютно необходим в тылу, и на меня, незаменимого, наложили какую-то броню…

Как это там у них в песне поется?

«Броня крепка, и танки наши быстры…»

Впрочем, в то время эти танки быстро катились не в сторону Рура, а в обратном направлении, к Уралу…

И все-таки я всегда говорил: «они»… Реже говорил, чаще просто так думал, что есть — «они» и есть «я»… И катастрофы не предвиделось.

Но вот настал достопамятный август шестъдесят восьмого, я развернул газетный лист, и… Я не знаю, почему на меня так не действовали в свое время ни Будапешт, ни Варшава, ни Берлин, ни даже Финляндия…

Но Прага, Прага…

И рухнули тогда «они», и появились на сцену «мы», и некуда было бежать от стыда и не с кем было даже им поделиться…

С того самого дня я никогда не читаю и даже не беру в руки «ихних», пардон, «наших» газет…

А какие-то подлецы и дураки до сих пор твердят, что это дело естественное, что это — политика, что политика — всегда грязь, что Вьетнам, что Тибет, что Доминиканская республика.

Ах, какое мне дело, что где-то кто-то ворует и торгует собою?!

А если моя мать — проститутка и воровка?

Тут есть некоторая разница, не так ли, господа?

А раньше я, грешным делом, любил время от времени листать ихние газеты. Я прямо-таки смаковал этих кровавых собак, прогрессивное человечество, общественность Удмуртии, это непокобслимое единство, единодушное одобрение, гневное осуждение и решительный протест…

И особенно ценил я — грандиозные предначертания.

Слово-то какое — пред-на-черт-а-ния… (Черт, небось, недаром забрался в самую середину.)

Есть и еще одна причина, которая всегда заставляла меня держаться от них особняком, может быть, почти инстинкт.

Покойный брат всегда обвинял меня в нетерпимости.

— Ты не терпишь инакомыслящих!

Сам-то он бесспорно был более терпимым и даже пошел с ними на компромисс, и поплатился за это (а м. б., не за это) жизнью.

Тогда я отмалчивался, слыша этот упрек, но теперь, по прошествии стольких лет, пожалуй, сумел бы ему ответить.

— Не в инакомыслии тут дело. Я охотно терплю инакомыслящих, но никогда не прощаю инакодсйствующих.

«МЕТИЛОВЫЙ СПИРТ — CH 3ОH — первый член гомологического ряда предельных одноатомных спиртов… В чистом виде М. С. представляет собою бесцветную легкоподвижную жидкость с характерным запахом, почти не отличимым от запаха винного спирта, и жгучим неприятным вкусом… М. С. во всех соотношениях смешивается с водой и большинством органических растворителей… Смертельные отравления могут произойти при введении внутрь 40 мл М. С; прием 5-10 мл может вызвать тяжелое отравление с потерей зрения или необратимыми, его расстройствами.

Принято различать три формы интоксикационного синдрома при отравлении М. С.

1. Начальная или первая фаза, когда отмечаются слабовыраженные церебральные общие проявления наркотического действия: состояние опьянения и кратковременного возбуждения, эйфория, легкое нарушение статики и т. п. Если эти явления интоксикации не нарастают, они не оставляют заметных последствий.

2. Офтальмическая форма, при которой на первый план выступают нарушения со стороны зрительного нерва и изменения глазного дна. При этой форме невралгическая семиотика скудна, очаговых изменений со стороны центральной нервной системы не отмечается.