Иван Комлев - Ковыль

Василий Георгиевич дал тогда согласие, и теперь, когда вопрос решался уже конкретно, с минуту помолчал, обдумывая возможные последствия, потом сказал:

– Ладно. Только до поры не говори остальным о времени своего выезда, а то желающих много найдётся, тогда план завалим. План второго квартала – уж точно.

С этим Павел был согласен и о своей договорённости с начальником экспедиции не распространялся.

Правда, Борис Мушель что-то заподозрил и тоже тянул с выездом – то дополнительные исследования своего теодолита затеял, то расчёт каких-то новых табличек для вычислений, а когда все возможные в его положении способы исчерпал, то спросил Павла напрямик:

– А ты что не выезжаешь?

– А ты? – засмеялся Павел. Потом добавил серьёзно: – Помощника жду, ты же знаешь – у меня студент.

Ханитов Валерий, студент, был знаком Павлу давно – они были родом из одного села – Валерий и в институт поступал по примеру Павла, и преддипломную практику хотел проходить с ним же.

– Да, знаю, – не удовлетворился ответом Борис, – но, похоже, твой студент до мая уже не успевает приехать, он будет добираться один?

– Нет, – вздохнул Павел, – я подожду его.

– А шеф?

– Мы с ним договорились.

Дальше скрывать не было смысла: кроме них, полевиков в экспедиции больше не оставалось – все инженеры и техники со своими бригадами уже выехали на объект. Ну а Мушеля, подумал Павел, всё равно не оставят – слишком молод, отработал всего один сезон и пока неизвестно, на что он способен. Но Павел ошибся. Борис пошёл к начальнику и сумел его чем-то убедить.

Так выезд был перенесён на май уже двум бригадам. Бригады, правда, маленькие, если не считать каюров (работать в этом году предстояло на оленях), всего из трёх человек: инженер, помощник, рабочий. Потом неожиданно добавился ещё один попутчик: техник-строитель Локтев. Он вернулся по телеграмме почти с половины дороги – из Красноярска, у него внезапно заболела жена, и нужно было до поры побыть дома.

Ханитов прилетел третьего мая, а четвёртого вдруг прибыли ещё двое, точнее – две студентки из московского института; естественно, доставить их к месту работ тоже надлежало Павлу.

Павел не видел ни ту, ни другую до самого отъезда; от сложившейся ситуации у него несколько упало настроение: май – месяц, когда первый мощный поток отдыхающих заполняет все аэропорты, и потому быстро попасть на нужный рейс с большой оравой трудно.

В довершение всего решено было отправить с ним и остатки грузов для партии – то, что не поступило на базу экспедиции в своё время: батареи для раций, несколько пар болотных сапог, два ящика кованых гвоздей и прочий бутор, вплоть до верёвок.

– Нужен спецрейс, – пошёл Павел к Веткину, – вместе с инструментами и нашим барахлом груза наберётся, наверное, под тонну.

– Ничего, здесь всё подвезём прямо к самолёту, а в Красноярске наймёте машину.

– Как в Красноярске? Это же в два раза длиннее…

– Вот так. Спецрейсом уже не полетишь – промежуточные аэропорты закрыты, раскисло всё, ни на лыжах, ни на колёсах самолёты не принимаются. В любом случае лететь через Красноярск, а это значит, что рейсовым почти в два раза дешевле.

Веткин вовсе не собирался облегчать своим инженерам трудности дороги, захотели лететь позже – пожалуйста, но платить лишние деньги за такое удовольствие – увольте.

– Да-а, – Павел не на шутку обеспокоился. – Да! А как же там? Долетим до Туры, а потом? Другая область, нам же не дадут вертолёт! У них, я слышал, с этого года новые порядки.

– Да, – вздохнул Веткин, – хозрасчёт. Нам тоже предстоит осваивать… Почему не дадут? Возьмёшь с собой чековую книжку, а им какая разница, куда лететь? Лишь бы деньги платили.

– Без договора?

– Есть договор. Кое-что было ближе завозить из Туры, там у нас радиостанция осталась, и новый радист, Поротов его фамилия, заодно заявки в аэропорту оформляет. Правда, мы думали налетать не больше чем на двадцать тысяч, две-три бригады хотели забросить, а уже налетали на сорок пять. Но это ничего не значит – деньги мы им переведём, счёт за апрель от них уже пришёл; долга не будет, увезут.

Павлу ничего не оставалось как согласиться, что так вроде и должно получиться. Но человек предполагает, а Бог (или чёрт?) располагает.

Итак, уяснил для себя Павел: в Туре, столице Эвенкийского национального округа, которая несколько лет служила базой партии, оставили мощную радиостанцию для связи с экспедицией. А базу передвинули в небольшой посёлок на реке Чуня, юго-восточнее, километров примерно за триста.